Матильда Кшесинская и любовные драмы русских балерин - стр. 40
В следующей золотой карете ехала Императрица Александра Федоровна одна. Великие Княгини следовали позади в золотых каретах. Погода была дивная, и торжественный въезд прошел при самых благоприятных условиях.
В день коронации вся Москва была иллюминирована. В 9 часов вечера, когда Государь с Императрицей вышли на балкон дворца, обращённый на Замоскворечье, Императрице был подан букет цветов на золотом блюде, в котором был скрыт электрический контакт, и, как только Императрица взяла в руку букет, тем самым замкнулся контакт, и был подан сигнал на центральную электрическую станцию в Кремле. Первой запылала тысячами электрических лампочек колокольня Ивана Великого, и за ней заблистала повсюду в Москве иллюминация. Я попробовала поехать посмотреть иллюминацию, но пришлось скоро вернуться из-за толпы, наполнявшей все улицы, но самую красивую часть иллюминации – Кремлевский Дворец – я всё-таки видела».
Не могла она из одного и того же окна видеть сразу и въезд в Москву, и давку на Ходынском поле.
Ну а уж оценки императора, вложенные в уста страстно любившей его женщины, вообще ни в какие рамки не лезут. Не могла Матильда Феликсовна осуждать, да и вообще обсуждать способности государя царствовать. Да и вообще «Любовница царей» – грубое и пошлое, а главное, не отвечающее истине название.
Скажете, мол, так то ж роман… Да, роман. Но нас учили в Литературном институте, что выдумывать небылицы о конкретных героях ни в романе, ни в повести нельзя. Хочешь, чтобы героиня твоя занималась в вагоне тем, что тебя так трогает, пиши не Матильда Кшесинская, а какая-нибудь Маргарет Тимошенко или как уж там нравится. Ну а уж если назвал героя или героиню своим именем, так изволь либо писать правду и только правду, или уж если отклоняешься, то в добрую для героя сторону. И помни: ушедшие в лучший мир герои видят нас, слышат нас!!! Что уж тут непонятного. Вот Седов же видел и слышал, что происходило в купе экспресса, следующего между двумя столицами в 1896 году.
А тут и Кшесинская в «Любовнице царей» оболгана, а заодно и государь.
В своих мемуарах балерина предпочла много не говорить о трагедии. Хотя трагедия эта коснулась и её, потому что коснулась её любимого. И он, и она переживали случившееся. И я уже привела цитату из дневника императора, а также некоторые цитаты из мемуаров людей, на глазах которых всё происходило. На глазах!!! И люди писали о том, что видели сами и сами знали. Им не приходилось пробивать толщу времени, чтобы увидеть всё в кривом зеркале лжи и клеветы…
А лучше всего пользоваться документами эпохи, причём такими, которые раньше называли первоисточниками. И самое правильное – сверять всё по воспоминаниям того героя или той героини, о которых пишешь. Если можешь писать ярче, живее, доходчивее – пиши. Ну а если мемуары написаны сильнее, так уж лучше возьми цитату из них – вернее будет. Цитаты героев всегда лучше, чем графоманский пересказ иных авторов.
И совершенно несправедливо и омерзительно по отношению к авторам мемуаров переиначивать написанное ими. Они-то о себе лучше знают. Причём подавляющее число мемуаристов придерживались вечным правилам, которые не выдумали, а только лишь озвучили такие корифеи мемуаристики, как Константин Паустовский и Томас Манн.