Матильда Кшесинская и любовные драмы русских балерин - стр. 11

– Что случилось? – воскликнул отец испуганно. Он осмотрел дочь, быстро вышел из комнаты и велел запрягать лошадь. Мать не отходила ни на шаг от Матильды. Отец через час привёз врача. Врач поохал, покачал головой и прописал мази, лекарства. Отец отправил слугу в аптеку.

Началось лечение. Матильда исполняла все назначения врача. А Николай Александрович каждый день приходил на каток – Матильды не было. Он недоумевал.

Как раз в те дни Император собирался в Красное Село. Николай Александрович попросил отца узнать, что с Кшесинской. Там пояснили:

– Она заболела. Отец увёз её сразу после спектакля.

Цесаревич узнал, где живёт Кшесинская. Оказалось, что её дом неподалёку от театра. От Красного Села через зимний лесок… Император сказал сыну:

– Кшесинская дома, она болеет. Завтра съездишь, навестишь.

На следующий день Николай Александрович поскакал в Красное Село. А в это время Кшесинская ждала своего партнёра танцора, который обещал навестить её. Услышав, что кто-то вошёл, она спросила:

– Кто там?

Не успела услышать ответ, как вошёл цесаревич. Матильда воскликнула:

– Это вы, Николай?

– Я узнал, что вы болеете.

– Извините, я вас на катке заставила ждать напрасно…

– Не нужно извинений. Разве человек не может заболеть?

– Я должна была играть в итальянской опере. Я всех подвела.

Служанка, войдя незаметно, предложила чай с булочками и поставила поднос на стол.

Кшесинская сказала:

– Булочки очень вкусные, с изюмом. Моя мама велела приготовить один раз по рецепту, когда я была совсем маленькой. И теперь их пекут часто. Угощайтесь.

– Благодарю вас. Да, детство – прекрасная пора. Всем взрослым хочется вернуться в детство. В детстве мы любили играть в солдатики. Делали их из бумаги, а теперь игра окончилась. Пора настаёт вступать во взрослую жизнь.

– Ваш жизненный путь определён с рождения? – не то спрашивая, не то утверждая, сказала Кшесинская.

– Да, – задумчиво ответил Николай. – Вы ведь тоже идёте дорогой своего отца.

– И я, и моя сестра. Она с четырёх лет занималась балетным танцем. Когда я выросла, посмотрела, как это интересно, и тоже решила. Декорации, костюмы… Это же замечательно.

Они – и цесаревич, и Матильда – по существу, ещё были детьми. И стали играть как дети. Матильда и Николай играли в сказки. Он надевал платок, брал корзинку, изображая Красную Шапочку. Матильда добродушно смеялась.

В мемуарах Матильда вспоминала:

«Я никогда не забывала этого вечернего часа нашего первого свидания.

На другой день я получила от него записку на карточке: “Надеюсь, что глазок и ножка поправляются. До сих пор хожу, как в чаду. Постараюсь возможно скорее приехать. Ники”. Это была первая записка от него. Она произвела на меня очень сильное впечатление. Я тоже была как в чаду.

Потом он часто писал мне. В одном из писем он привёл слова из арии Германа в “Пиковой даме”: “Прости, небесное созданье, что я нарушил твой покой”. Он очень любил моё выступление в этой опере, я танцевала в костюме пастушки и в белом парике в пасторали, в сцене бала первого акта. Мы изображали саксонского фарфора статуэтки стиля Людовика XV. Нас выкатывали на сцену попарно на подставках, мы спрыгивали с подставок и танцевали, в то время как хор пел “мой миленький дружок, прелестный пастушок”. Исполнив пастораль, мы вскакивали обратно на подставку, и нас увозили за кулисы. Наследник очень любил эту сцену. В другом письме он вспоминал любовь Андрия к польской панночке в “Тарасе Бульбе” Гоголя, ради которой он забыл все: и отца, и даже родину. Я не сразу поняла смысл его письма: “Вспомни Тараса Бульбу и что сделал Андрий, полюбивший польку”. Его первую записку я перечитывала много, много раз и запомнила ее наизусть. Все его письма я хранила свято».