Материнская любовь - стр. 14
Майя отказалась:
– Не надо. Я не боюсь. К тому же оружие теперь у меня.
Валерка хмыкнул, покачав головой:
– А ты им пользоваться-то умеешь?
Майя решила солгать, чтобы избежать дальнейших уговоров:
– Умею. Я ведь с разными людьми общалась.
Он не стал расспрашивать подробности. Напряженно спросил:
– При нем были документы?
Она пожала плечами и совершенно спокойно ответила, указав на деньги, лежавшие на кухонном столе:
– Абсолютно пустые карманы, даже сигарет нет. Только пистолет, вот эта сотня долларов и двести рублей.
Оба надолго замолчали. Валерий налил себе еще чашечку кофе. Задумчиво посмотрел в окно на заходящее солнце и начал выкладывать придуманный план…
Рязановский встал у нее за спиной и спросил:
– Ты готова?
Майя кивнула, внутренне сжавшись в комок. В ту же секунду сильный удар рукояткой пистолета по затылку опрокинул ее на пол. В голове потемнело, но сознание она все же не потеряла. Страшная боль медленно разрасталась в голове, что-то текло по шее, а приятель уже тащил ее на руках к диванчику:
– Сейчас я тебя перевяжу и укол сделаю, чтоб не так больно было. Потом в милицию вместе поедем и разыграем этот спектакль, как договорились. Ты жертва разбойного нападения. Твою иномарку перестанут искать и милиция не потревожит своим вторжением покоя вашего высочества.
Закончив с перевязкой, Рязановский зашел к раненому и убрал капельницу. Натянул пиджак на широкие плечи, старательно застегнув все пуговицы, чтобы скрыть от любопытных глаз кровь на своей рубашке. Сверху набросил, не застегивая, плащ. Пистолет с окровавленной рукояткой остался лежать на столе в кухне. Про него просто забыли. К тому же говорить следователям, что оружие находится у них, они не собирались.
Вместе с Майей спустились в гараж. Пакеты с продуктами вытаскивать не стали, чтоб выглядело правдоподобнее. Рязановский протер ручки дверей и сами дверцы изнутри. Открыл свой чемоданчик и вытащил небольшой пластиковый пакет с кровью. Подмигнул подружке:
– Твоя группа! Специально взял. Думал, что с тобой плохо. Уж извини, придется твой салон испачкать окончательно…
Она слабо махнула рукой, подумав: «Да мне теперь все равно эти накидки стирать надо. Надеюсь, порошок возьмет…». Хирург забрался на заднее сиденье. Открыл аптечку и вытащил из нее все оставшиеся перевязочные средства, резиновый жгут, перекись и йод. Выложил все на стойку в гараже, а аптечку небрежно швырнул на полмашины между передним и задним сиденьями. Протер аптечку какой-то тряпкой, попросив Майю:
– Дотронься до чемоданчика пару раз изнутри, чтоб отпечатки только твои были.
Быстро вскрыл пакет с кровью и слегка испачкал вначале спинку и подголовник водительского сиденья, а затем, весьма сильно, заднее сиденье кровью. Немного подождал, чтобы она впиталась. Старательно потер кровь старым кухонным полотенцем. Бросил его, вместе с опустевшим пакетиком на стойку к оставленным медсредствам. Спрятал чемоданчик с хирургическими инструментами в свою машину и скомандовал:
– Поехали!
Майя села на пассажирское сиденье, прикрыв кровь незнакомца шерстяной старенькой безрукавкой. Перевязанная голова гудела, несмотря на укол и таблетки. На затылке через бинт отчетливо проступила кровь. Лицо женщины побледнело. Зрачки глаз расширились.
Рязановский остановил грязный «Ниссан» возле ближайшего к даче поста ГАИ. Времени было восемь вечера. Валерий уверенно вышел из машины и направился к стоявшему у дверей инспектору, удивленно смотревшему, как он приближается. Машин на трассе стало меньше и редко кто останавливался сам возле поста. Остановившись напротив, хирург заговорил: