Математик - стр. 10
– Эй, Бурдан, принимай свежее мясо! – рявкнул огр, подойдя к повозке и пару раз стукнув огромным кулаком в борт.
Сбоку открылась небольшая дверца, и по откидным ступенькам на землю спустился… гоблин. Ну, наверное. Может, в этом мире они и по-другому называются. Маленького росточка, мне где-то по грудь, обладающий выдающимся носом, широкой лягушачьей пастью с мелкими, острыми даже на вид зубами и круглой, абсолютно лысой головой, гоблин недовольно щурился в лучах восходящего солнца. Вернее, в лучах одного из солнц, второго пока видно не было.
– Не ори, я не глухой, – неожиданно приятным, глубоким баритоном ответил коротышка, потянувшись. – И не порть мне имущество. Оно, знаешь ли, казенное. Вот напишу докладную начальству, из своего кармана оплачивать будешь. Ладно, кто тут у тебя? – Гоблин подслеповато прищурился, а потом вынул из нагрудного кармана сверкнувший на солнце монокль на цепочке и вставил его в глаз. – Человек?! Газур, ты что, своей настойки с вечера пережрал? Это не по моему ведомству!
– Ничего не знаю. Распоряжение мастера Бишопа. – Огр достал из кармана сложенные вчетверо листы бумаги и протянул их гоблину. – Все сопроводительные документы в порядке.
Гоблин недоверчиво посмотрел снизу вверх на тюремщика, а потом развернул и принялся читать бумаги. Газур терпеливо ждал, а я пока от нечего делать осматривал местное средство передвижения. Осмотр подтвердил: магический этот мир или немагический, но что такое рессоры, в этом мире знали, а на колесах были покрышки из чего-то, напоминающего каучук. Покрышки были литыми и толстыми, светло-бежевого цвета, а не давно всем привычного черного, и о том, что такое камерные покрышки, здесь, похоже, еще не додумались. Значит, трясти внутри этого гроба на колесах будет немилосердно – что такое асфальтовое покрытие для дорог, тут тоже наверняка не знают. Я перевел взгляд выше и вздрогнул, неожиданно наткнувшись на пристальный взгляд. Сквозь узкое, зарешеченное оконце автозака, иначе и не назовешь эту гробину, на меня изучающее смотрели чьи-то глаза. Лица в темноте «дилижанса» видно не было, только глаза, часть лба да прядь черных как вороново крыло волос. И взгляд этот не сулил мне ничего хорошего, столько в нем было ненависти.
Наконец гоблин закончил изучать бумаги, окинул меня с ног до головы скептическим взглядом и недовольно поджал губы.
– Оно, конечно, начальству виднее, – буркнул коротышка, аккуратно складывая бумаги и засовывая их в карман. – Но ты хоть представляешь, Газур, что с ним сделают в школе? Людей там не любят. А уж наследников высших родов… Твой Бишоп что, не знает, что там за детки? Проще было бы прибить и прикопать где-нибудь, все бы не так мучился.
А вот это уже интересно… Я навострил уши, боясь пропустить хоть одно слово, могущее пролить свет на мое положение в этом мире. Наследник? Значит, тот маг не шутил?
– Ты слишком много болтаешь, Бурдан, – рыкнул тюремщик, подтолкнув меня к гоблину. – Наше дело – исполнять приказы. Будешь задавать много вопросов – быстро на голову укоротят. Все, я свое дело сделал. Забирай заморыша.
Гоблин покачал головой и достал из висевшей на поясе небольшой кожаной сумки пару широких браслетов с выдавленными на них странными знаками, похожими на шумерскую или египетскую клинопись.