Матабар. II - стр. 53

Увы, не дышать юноша не мог, так что приходилось делать это очень медленно и осторожно.

Так, петляя по хитросплетениям коридоров, надеясь, что запомнил их переплетения в достаточной степени, чтобы не заблудиться на обратном пути, Ардан в течении едва ли не получаса блуждал по дворцу.

Порой ему приходилось на какое-то время замирать и, от нечего делать, он слушал разговоры слуг и стражи.

Вовсе не подслушивал, а именно – слушал!

Во всяком случае – так он себя успокаивал.

– Как ты думаешь, если Император повелел заложить новые военные верфи, то, мы что, – одна из служанок заозиралась по сторонам и прошептал своей коллеге, – готовимся к войне?

– Я не знаю, Маша, – развела руками её собеседница, продолжая протирать тряпочкой и без того зеркальную поверхность комода. – Но если это так, то сейчас самое время подыскать себе какого-нибудь смазливого офицера. Чтобы пил поменьше и чтобы в штанах не свербело на каждую юбку.

Первая служанка по имени Маша только отвернулась и поджала губы.

– У меня младший брат скоро достигнет призывного возраста.

– А он собирается стать офицером?

– Нет.

– Тогда мне не интересно.

– Ну тебя…

Служанки удалились в сторону и Ардан отправился дальше. Вскоре ему на пути встретились стражники, не особо собиравшиеся отходить от высоких дверей, украшенных позолотой и гербом Империи. Видимо являлись своеобразной границей разных крыльев.

– Помилование он им выдал, – прокряхтел стражник справа – высокий, худой, мужчина лет сорока с переломанным носом и немного кривой нижней челюстью. – А как по мне, то нельзя было отменять черту оседлости для нелюдей. Жили они себе на севере, глаза никому не мозолили, и всем хорошо было.

– Так сейчас не говорят, Велислав, – покачал головой тот, что слева.

Намного моложе, но тоже со следами войны на лице. В самом прямом смысле – его щеки и правой висок пересекали несколько глубоких, жутких шрамов, явно заштопанных не нитью, а конскими волосами – так, если верить рассказам Плащей, лечили полевые врачи.

– Как не говорят? – переспросил Велислав.

– Нелюди, – напомнил молодой. – Правильно говорить – первородные.

– Первородным у меня брат был старший, – фыркнул возрастной стражник, – погиб под копытами Армондской конницы. И что-то я не видел рядом с ним ни сраных эльфов, ни ублюдочных орков. И уж точно там не дымили свои сигары дворфы. Они, наверное, в тот момент, пока мой первородный старший брат хрипел с пробитыми копытами легкими, купюры в кабаре на сцену кидали.

– Дворфы и их богатства… – покачал головой молодой, – ты говоришь совсем как Тавсеры.

– А может я нахожу в их памфлетах зерно здравого смысла? – огрызнулся Велислав. – Наши предки не для того, кровью и потом, сбрасывали с себя ярмо Эктаса, чтобы теперь мы тут строили, как это там называется…

– Ты о чем?

– Ну это, Вечные Ангелы, как вы, молодые, говорите…

– Справедливое общество?

– Вот! – щелкнул пальцами возрастной. – Точно. Справедливое, драл я его в глотку, общество. Говно эта ваша справедливость. Воняет от неё за версту. Не было в этом мире никогда и ничего справедливого, кроме, разве, того, факта, что все мы сдохнем.

– Кроме эльфов? – почему-то улыбнулся молодой. – Они-то живут столетиями.