Мата Хари. Раздеться, чтобы выжить - стр. 13
– Это блюз, детка, – отвечал Чарли. – Так поют негры из Луизианы. Вообще-то считается, что по-настоящему блюз могут исполнить только темнокожие люди. Но уже появились белые девушки, которые пытаются освоить его. Кое-что у них получается.
– Так ты хочешь, чтобы я тоже попробовала?
– Мне показалось, что ты могла бы, – отвечал Чарли. – Что-то в тебе такое есть. Пожалуй, я бы сказал так: ты понимаешь, что поешь, ловишь чувства зрителей. Так что давай, попробуй. Только не здесь, не на сцене. Сюда сейчас должны прийти другие люди. Идите с Томом в малую студию и позанимайтесь полчаса. Потом он будет занят.
Они ушли в помещение, которое называлось малой студией, Том сел за рояль, и Рита начала разучивать «Грустную девчонку». Без Ковача у нее ничего не вышло бы. Она постоянно сбивалась на привычную, европейскую манеру исполнения, а пианист ее поправлял. Он делал это деликатней, чем аргентинец Чарли, но был достаточно тверд и постоянно указывал Рите на ее ошибки. В результате через полчаса у нее стало что-то получаться.
– Все, мне надо идти, – заявил Том, вставая. – Да и тебе пора что-нибудь поесть, переодеться, подготовиться к выступлению. Так что встретимся вечером.
– Ты считаешь, я могу с этим выступать? – спросила Рита, которая все еще чувствовала себя неуверенно в новой для нее звуковой стихии.
– Вполне можешь, – отвечал пианист. – Только расслабься и думай о песне, а не о впечатлении, которое производишь. До вечера!
Рита вышла на улицу усталая, но довольная. Она отработала свой номер, кроме того, выучила песню в новом для себя стиле, самую современную, которую зрители наверняка примут. Еще Рита, кажется, приобрела себе друга в лице Тома. Нет, между ними ничего не будет. Она это чувствовала, но на доброе отношение пианиста могла рассчитывать.
В то же время Рита находилась в некоторой растерянности. Она никак не ожидала, что Сандоза сделает ей столько замечаний, будет гонять ее по сцене, как девчонку. Ее досаду усиливало одно обстоятельство. Рита ощущала, что придирки Чарли были справедливы. Недаром Том ни разу не остановил постановщика, не пришел ей на помощь.
Да, надо честно признать правду. За два года, проведенные в Ирландии, она утратила многие навыки. Во всяком случае, не получала новых, не двигалась вперед. А без этого в искусстве нельзя.
Размышляя об этом, о предстоящем концерте, почти не замечая окружающего, Рита добралась до своей квартиры. Очнулась только тогда, когда разделась и вошла на кухню. Женщина тут же сообразила, что ничего не купила на обед.
«Какая же я шляпа! – ругала она себя. – Придется опять одеваться, идти в магазин, потом готовить. Или лучше поискать недорогое кафе?».
Однако аппетитный запах, донесшийся до ее ноздрей, подсказал ей, что идти никуда не надо, еда находится на кухне. Она подошла к плите и обнаружила на ней кастрюльку с рагу. Значит, Мэри не теряла времени даром, до ухода на работу успела подумать о подруге.
Испытывая глубокую благодарность к девушке, Рита накрыла на стол и села обедать. За столом она успела подумать о том, как там Мэри на новом месте. Не обижают ли ее, не тяжело ли ей?
Дело в том, что Мэри Маккейн в этот день тоже вышла на работу. Только уехала она позже, чем Рита.
Переговоры девушки с владельцем ресторана «Петербург», величественным господином с пышными седыми усами, прошли накануне. Они завершились тем, что тот взял Мэри на работу и обещал ей двенадцать долларов в неделю.