Мать-одиночка для магната - стр. 32

― Давно мы с тобой не болтали, милая, ― с добродушной улыбкой Кирьян протягивает мне коробочку с печеньем.

Я принимаю из его рук сладкий презент, поднимая уголки рта.

― Проходите. Я поставлю чайник.

Я тосковала по нашим непринужденным разговорам. Как бы сильно ни выматывалась, драя содержимое гигантского участка, а присутствие старика всегда действовало на меня как бальзам на душу. Даже пожаловаться на хозяина дома могла без страха упреков. Только вот после того, как узнала, что по поразительному стечению обстоятельств Злата живет здесь, мое безграничное доверие к Кирьяну дало трещину. Вопреки подозрениям, что он неспроста наткнулся на меня в ресторане, я все же не исключаю возможности череды совпадений.

Кирьян располагается за круглым обеденным столом и наблюдает за мной, потирая ладонью правое колено.

― Что с вами? ― интересуюсь я, кивая на беспокоящую его часть тела.

― Сустав разболелся. Ничего серьезного. Обычное осеннее обострение.

― Может, возьмете несколько дней отдыха?  

― Спасибо за беспокойство, Вера. Но я ни разу за свою жизнь не брал больничных, ― важным тоном вносит ясность. ― Мне давно не двадцать лет, понимаю, тем не менее, уверяю тебя, я в превосходном расположении духа.

Я разливаю кипяток по кружкам и присоединяюсь к дедуле, сев напротив него.

― Вы не задумывались о выходе на пенсию?

― Еще не пришло мое время.

― Нарабатываете стаж, или что-то вроде того? ― спрашивая я.

Сомневаюсь, что он в принципе нуждается в пенсии, размер которой шиш да маленько. У нас в стране уж точно.

― Вроде того, ― смеется Кирьян, учтиво умалчивая о размерах своего заработка, и быстро переводит тему, интересуясь, как идут дела у Маши в школе. Жаль, он не заглянул пораньше, когда она еще бодрствовала, празднуя успешно выполненное домашнее задание резвой беготней по гостиной. Маня была бы ему очень рада. ― Скажи, Вера, вчера вечером ты проходила рядом с оранжереей?

Задает вопрос в лоб. Открыто. Смотрит пристально, без нажима. Излучает спокойствие, размеренно подносит кружку ко рту и отхлебывает горячительный напиток с ароматом бергамота, к печенью не притрагивается. Кирьян ждет от меня честности. Внимательно смотрит, калибруя реакцию.

Солгу ― и окажусь на шаг ближе к пропасти с неизвестностью. Скажу правду ― как минимум, не дам ему повода сомневаться в моей искренности.

― Проходила, ― признаюсь я. Тянусь к коробочке со сладким, беру печенье и надкусываю. ― Очень вкусное.

― Благодарю. Я сам готовил.

― Ваш потенциал неограничен.

― Мне приятно, что ты так думаешь.

― Почему вы спросили меня об этом? ― осторожно любопытствую я.

Дедуля вынимает из маленького кармашка классического жилета желтый плетенный браслет с разноцветными бисеринками, который Манюня сделала для меня на день матери в прошлом году. Вернувшись во флигель, я заметила его пропажу, однако возвращаться ради поисков не решилась.

― Кажется, это принадлежит тебе, ― господин Гривас кладет Машкино творение на середину стола.

Я подцепляю указательным пальцем вещицу, бормочу «спасибо» и прячу взгляд под ресницами, мечтая о том, чтобы разговор не зашел дальше, и мне не пришлось покаяться Кирьяну в том, как бессовестно я поступила, подслушав их с Александром беседу тет-а-тет. 

― Вера, не знаю, как много тебе удалось услышать в оранжерее, но прошу тебя, сохрани все в секрете.