Мать-и-мачеха - стр. 29
― Да, понимаю, ― вздохнула Марья. В очередной раз подумала о том, что ее «непривычные» салаты вряд ли будут покупать в крупных магазинах. Она подведет Семена Петровича, вложившегося в предприятие, утратит его доверие… ― Не всем такие блюда по нутру.
― Да нет же, Марья, я вовсе не то хотел сказать, ― торопливо прервал ее Владимир, поняв, что нечаянно обидел. ― Эти салаты тем и хороши, что больше нигде таких не купить. И я понимаю, почему отец решил организовать поставки в магазины. Этот бизнес, действительно, может оказаться золотым дном. Люди любят эксклюзив, то, чего не могут попробовать в других местах и у других производителей. А попробовав раз, будут возвращаться снова и снова. Один покупатель расскажет другому, тот третьему ― «сарафанное радио» работает порой лучше любой рекламы. Поверь, я знаю, о чем говорю.
― Ты, правда, думаешь, что мои салаты будут покупать? ― с сомнением переспросила Марья. Подняла голову и взглянула Владимиру в глаза.
И снова он почувствовал, как сладко замерло сердце. Подумать только, от одного взгляда. А когда Марья задумчиво покусала нижнюю губу, Владимир чуть не застонал.
― Я думаю, что у тебя все получится, Марья, ― произнес он неожиданно охрипшим голосом. Не удержался от искушения и провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Кожа Марьи была нежной и гладкой, как прогретый солнцем шелк. ― Вам с дочерью не нужно больше скрываться. Отец все рассказал мне, и я очень рад, что у нас появились такие соседки.
Зеленая краска стерлась с кожи, но Владимир не мог отойти от Марьи, как будто прилип к ней, прикипел. А она, испытывая одновременно волнение и неловкость, не представляла, как вести себя дальше. Что сказать? Да и надо ли?.. Владимир очень притягательный мужчина, но он почти женат. Его невеста живет здесь, в соседнем доме. И в сравнении с элегантной Пэтси она, Марья, явно проигрывает. Так почему же Владимир смотрит на нее сейчас так, как будто собирается поцеловать?
Неловкий момент прервало появление девочек. Павла и Глаша вбежали в дом, заливаясь смехом. За ними следом влетел громко тявкающий Крендель. Три рыжих ракеты, сияющих радостью и задорным весельем.
Владимир отступил от Марьи, поняв, что чуть не зашел слишком далеко.
― Девочки, что с вами? ― спохватилась Марья, поднимаясь со стула. Судя по грязной одежде и траве в волосах, они валялись на земле. ― Неужели там ураган?
Она шутливо выглянула в окно, но на улице ярко светило солнце и не было ни намека на тучи или сильный ветер.
― Они сами как ураган, ― рассмеялся Владимир. ― Только посмотри на них! Я впервые за долгое время вижу свою дочь такой бодрой и энергичной. А то, что испачкано платье, не беда. Правда, Глаша?
Девочка согласилась, только сейчас заметив, что испачкала одежду. Они так весело играли в саду, что совершенно забыли обо всем на свете.
― Ой, у тебя на коленке кровь, ― подметила наблюдательная Марья. Присела возле Глаши на корточки, чтобы осмотреть колено. ― Паша, будь добра, принеси перекись. Пусть рана и небольшая, лучше обработать.
Глаша не очень-то любила врачей и любые медицинские процедуры. Но Марью подпустила к себе без труда. А когда та, обработав рану, подула на колено, так душевно улыбнулась, как будто признала в этой женщине родную душу. Да, наверное, именно так поступила бы любящая мать. Владимир не мог не подумать об этом.