Мать четырех ветров - стр. 21
– Цветы помню, – согласилась я. – А виршей не было.
– Были. Только я их сперва Стихоплету показал, он меня на смех поднял. «В своем ли ты уме, студент Стрэмэтурару? – говорит. – Это же не просто ваша романская бродяжка в Квадрилиум учиться пожаловала, это самого дона дель Терра внучка».
Глупые мальчишки! Внучка я бабушкина и ничья больше. И знали бы вы, какая могущественная ведьма моя бабуля, в штаны бы наложили от ужаса.
– Стрегони – это романские ведьмы? – перевела я разговор.
Игорь кивнул.
– Меня мама и тетка кое-чему научили. Вот и решил тебя приворожить, раз по-хорошему ты не хотела. Тельная рубаха, птичье перо, кровь, песок…
– Погоди, – начала злиться я, подозревая подвох, – стрегони ведьмы, не ведьмаки. Ваша богиня, не помню ее прозвания, вообще мужской род не жалует. По женской линии у вас сила передается.
– Я не знаю, почему так получилось! – чуть не плакал парень. – И никто не знает. Может, пошутила она, может, не нашла в том поколении никого достойней? Меня девчонки еще в детстве насмешками извели. Думаешь, мне приятно было с ними на шабаши летать? Да если я тебе сейчас…
– Ничего не хочу про ваши обряды знать! – прикрикнула я в ответ. – Дело ваше тайное, не для моих ушей.
– И то правда, – согласился он. – Прости, если что не так. Хотел приворожить, не получилось. Рубаху свою забирай.
– Ты от меня так просто не отделаешься, – зашипела я. – Подвязки чулочные – это, стало быть, памятки славных побед?
– От твоих тесемок я бы тоже не отказался.
Игорь наглел прямо на глазах. А ведь недаром Иравари его красавчиком назвала.
– Держи карман шире! К слову, о карманах…
Я протянула вперед раскрытую ладонь.
– Эпистолу отдай.
– Ни за что. Я еще и ректору на тебя нажалуюсь, что ночью ко мне ворвалась.
– А я тогда ему рубаху покромсанную предъявлю и твою коллекцию любовную присовокуплю!
– А ректор в ведовство не верит, потому что магии суть одна – стихийная, а все остальное – дикарское невежество и поклонение глиняным болванам.
У меня от злости в глазах потемнело. Потому что учиться надо было прилежнее, донья Ягг, занятиями не манкировать. Вот тогда бы вас этот рыжий недоросль цитатками-то не отбрил, вы бы тогда знали, что ему, похабнику, ответить.
Я медленно досчитала до десяти и твердо встретила хитрый взгляд ветреника.
– В отличие от высокого начальства, я в дикарскую волшбу верю. И если ты мне эпистолу не отдашь, наговорю тебе на нос три… нет, четыре чирья. За землю, огонь, воду и связующий их ветер. Посмотрим тогда, с какой быстротой твоя чулочная коллекция пополняться будет.
Ему очень не хотелось верить, но я легко натянула на себя первую пришедшую на ум личину. Перед пергаментно-бледным Игорем сидела теперь древняя морщинистая старуха, с длинным крючковатым носом и торчащими вперед желтыми клыками.
– Бумагу! – прошамкала я. – Быстро!
Романин нагнал меня уже в коридоре, когда я величественно шествовала вдаль, в одной руке держа свою рубаху, а в другой – злополучную эпистолу.
– Лутеция, подожди!
Я крутнулась на каблуках.
– Господин Стрэмэтурару, ваша настойчивость начинает мне докучать!
«Эх, жаль, руки заняты, – подумалось отстраненно. – Эффектный жест с поисками у пояса воображаемой шпаги пришелся бы сейчас очень кстати».
– Лутоня…
Я удивленно наблюдала за его дрожащими губами.