Мастеровой - стр. 19
Так прошло десять лет. Детей у пары не случилось, но Хвостов не переживал – у него имелись сыновья. Мачеху они не выносили, что Аглаю не тревожило – пасынки жили далеко. Один – в Вильно, а другой в Пензе. Муж дал им образование и пристроил на службу, после чего объявил:
– На мои деньги не рассчитывайте. Я начинал коллежским регистратором[23] и всего добился сам. Вот и вы старайтесь. Что делать, знаете. Я же поживу для себя – заслужил.
Любви к мачехе у детей такое заявление не добавило. Аглае было наплевать. Муж ее любил и заботился. Приобрел доходный дом на ее имя. Так поступали многие чиновники. Купишь сам, спросят: деньги-то откуда? Жалованье хоть приличное, но на дом не хватит. Ну, а так жена приданое вложила. Не беда, что у Аглаи его не было совсем: кто об этом знает?
Дом был новым и большим. Его начал строить купец, но не завершил – разорился. Банк выставил дом на торги, тут Хвостов и подсуетился. Чтобы довести дом до ума, взял кредит – опять-таки на ее имя.
– Не волнуйся, душенька! – успокоил жену. – При моих доходах мы ссуду быстро вернем. Выплатим – и заживем припеваючи. Мне скоро пенсион выйдет, срок подходит. Держать в должности не будут – много на нее желающих. Доходы упадут, а тут дом будет кормить.
Так бы и случилось, не срази советника удар. Молодой вдове после похорон пришлось окунуться в прозу жизни. Для начала разобраться с пасынками – те претендовали на наследство. Кое-что им перепало, но по мелочи. Разевали рот на дом, но не получилось – на ее имя оформлен. Она купила, ей и принадлежит. Но зато возвращать кредит пришлось тоже ей. А там выплаты – вспомнить больно. Как вдове чиновника ей оформили пенсион, но его и близко не хватало. Банк предлагал дом купить, но Аглая отказалась. Он же заселен, жильцы деньги платят. Кто же продает дойную корову?
– Лучше постоянный доход, чем деньги сразу, – учил ее муж. – Пусть даже их много. Они все равно кончатся, а тут все при тебе.
Выплаты банку забирали доход почти целиком, но Аглая не печалилась. Рассчитается, и все будет ее. Пришлось, правда, сократить расходы. Она переехала в собственный дом, где заняла квартиру из двух комнат. Скромно, но не нужно платить. С делами справлялась без управляющего: хлопотно, но опять-таки экономия. В собраниях почти не бывала – на наряды не хватало денег. Можно и во вдовьем, но срок траура кончается. Придешь в ношеном – поползет молва: советница обнищала. Не беда: пару лет можно потерпеть. Придет час, и она вновь станет блистать в обществе. А тут этот поручик… Тридцать рублей задолжал, скотина! Половина ее пенсиона. Ей ссуду выплачивать из него?
Стук в дверь оторвал ее от терзаний.
– Войдите! – отозвалась Аглая. Это кого принесло?
Дверь отворилась, в комнату заглянул швейцар. Аглае приходилось его держать – дом-то приличный. Тоже вот расход. Пусть всего пять рублей в месяц[24], но и это деньги. Аглая скривилась.
– Прощения просим, – поклонился швейцар, – там квартиру снять хочут. Мужчина, молодой.
– Кто таков? – спросила Аглая, оживившись. – Он представился?
– Говорит: мастеровой.
– Мы не сдаем квартиры рабочим! – рассердилась Аглая.