Мастерица провокаций, или Одной ночью перечеркнуть все в жизни мужчины - стр. 18
– По-твоему получается, сейчас криминала вообще никакого нет. Все бандиты такие бедные и несчастные, их притесняют, а бизнесмены такие богатые и порядочные. А кто тогда людей мочит? Сейчас убийства сплошь и рядом…
– Да мало ли кто. Убивают за деньги, за обман, за то, что люди получают определенную должность и начинают работать по своим правилам, совершенно не считаясь с интересами тех, кто их туда поставил. Конечно, в каждой группировке есть те, кто выполняет черную работу, не без этого.
– А ты таких знаешь?
– А зачем мне? – прищурилась Лена.
– Тебе незачем. А Владимир твой таких знает?
– Он знает. А что? Что-то я не пойму, к чему ты клонишь?
– К тому, что я хочу в Турции подольше поработать. Хочу заработать деньги и на жизнь, и на то, чтобы Костика замочить.
– Что?
– Что слышала. Ты потом можешь на эту тему с Владимиром поговорить? Поинтересуйся, пожалуйста, сколько это стоит. Только пусть он тебе по знакомству скидку сделает. По отпускной цене, как для своей.
Ленка захлопала ресницами. А я продолжала:
– Только не надо меня отговаривать, – я не дала ей слова сказать. – И ни говори, что я просто сошла с ума. Я в здравом уме и твердой памяти. Я хочу замочить этого гада – и дело с концом. Пусть знает, что за все в жизни надо платить. Особенно за предательство. А то как-то несправедливо получается: у него все – любимая молодая жена, маленький ребенок будет, а у меня ничего. Ни мужа, ни отца у детей, ни семьи, ни любви…
– Светка, ты завязывай с этой ерундой. Даже не думай! Тысячи мужиков уходят из семей, и никто их не убивает.
– А зря. Значит, я буду первой. Мужики из семей уходят, но детей они при этом не забывают. А этот… Ты мне лучше скажи, твой Владимир сможет помочь?
– Сможет, только это денег стоит.
– Я заработаю эти деньги. Ты, когда будешь ему звонить, как бы между делом спроси, чтобы я знала, на какую сумму мне надо рассчитывать.
– Ты что, совсем сдурела! Разве о таких вещах по телефону говорят? Да мне Владимир за такие фокусы голову оторвет. О подобных вещах говорят один на один, чтобы никто не слышал и свидетелей никаких не было. Телефон прослушать можно, тем более международный разговор.
– Хорошо, тогда ты по прилете с ним поговори. Обещаешь?
– Обещаю, только ты что, в тюрьму захотела?
– За то, чтобы никто не оказался в тюрьме, я плачу деньги. Даже если это будет мне не по карману, я разменяю свою квартиру на меньшую площадь, возьму разницу деньгами и все равно грохну этого гада.
Поняв, что спорить со мной бесполезно, Ленка огляделась по сторонам.
– Хорошо, Светочка, хорошо. Ты только на весь самолет не кричи, а то уже люди оглядываются. Я с Владимиром обязательно поговорю. Ты не переживай.
– Надо мне было сначала квартиру разменять, затем его грохнуть, а потом уже в Турцию лететь, – вступила я в диалог сама с собой.
– Не торопись. Квартира – это самое ценное, что у тебя осталось. Не забывай, что у тебя двое детей, которым будет совсем неуютно в маленькой комнатушке. Квартиру ты всегда успеешь продать, а может, ты сама сумеешь эти деньги заработать и не надо будет ничего разменивать.
– Тоже верно, – буркнула я и отвернулась к окну.
Мне представился Костик с дыркой в башке, лежащий у подъезда дома своей молодой жены… И облегчение… Не вина, а облегчение от содеянного…