Мастер войны : Маэстро Карл. Мастер войны. Хозяйка Судьба - стр. 103
В небе, над качающимися носилками Карла, плыли облака, а в голубой бездне его памяти проплывали образы друзей. Вместе с болью, покинувшей его тело, из души Карла ушла тьма, поблекли и потеряли остроту воспоминания о войне и предательстве, растаяло зло и испарились враги. Остались только эта незамутненная голубизна и те, кого он мог назвать своими друзьями. Удивительно, но среди них не оказалось ни одной женщины, а ведь он любил многих и многие любили его, но, в конце концов, и это уже стало неважно. В его душе не осталось ни сожалений, ни печали.
Пошел дождь, но Карл его не почувствовал и не увидел. Сейчас он видел тех, кто давно покинул этот мир, и видел их такими, какими они были, а не такими, какими их сделала смерть.
– Сомкнуть ряды, – приказал кондотьер Нерис. Его панцирь был иссечен, алый плащ порван, но меч в руке был поднят, а не опущен.
– Радуйтесь! – проорал Гектор, когда конница расков пошла в атаку. – Сегодня, не позднее вечера, мы все будем в раю!
Он обернулся через плечо и посмотрел Карлу в глаза:
– Я полагаю, граф, мы славно проведем оставшееся нам время…
Карл окончательно проснулся и сел в постели. Рядом с ним встрепенулась и тоже поднялась Дебора. Но Карл все еще пребывал под впечатлением странного и тяжелого сна, все детали которого как наяву стояли сейчас перед его открытыми утреннему свету глазами.
– Что?.. – встревоженно спросила Дебора, но Карл боялся потерять созревшее в его душе ощущение готовности.
– Подожди, – попросил он Дебору. – Подожди, пожалуйста.
Он закрыл глаза и снова увидел отца и ту женщину, которую он считал своей матерью и которая, как он теперь знал, действительно ею была.
– Дебора, – попросил он, не размыкая век. – Свари мне, пожалуйста, тот убрский суп из говядины…
Она ничего ему не ответила. Тихо сошла с кровати и зашуршала одеждой. Потом Карл услышал ее удаляющиеся шаги, а затем хлопнула дверь внизу, и он остался в доме один.
Карл открыл глаза и минуту или две смотрел в стену перед собой. Потом он медленно встал и так же медленно, как будто боялся расплескать созревшее в нем чувство, пошел, не одеваясь, в мастерскую. Не было ни страсти, ни бурлящей отравы в крови, не было безумия. Была ясная голова и простая мысль.
Карл взял лист чистой бумаги, закрепил его на мольберте и быстро, буквально за считанные минуты, нарисовал лицо отца. Когда рисунок был готов, Карл отступил от мольберта на шаг и посмотрел на отца, пытаясь оживить в памяти то впечатление, которое возникало у него тогда, когда он смотрел на живое лицо Петра Ругера. И Петр тоже смотрел на него сейчас. Он смотрел на Карла точно так же, как тогда, когда привиделся умирающему от яда негоды сыну. Их взгляды встретились, и Карл вспомнил…
Петр Ругер
Петр Ругер был мастером меча. Это не простое дело – научиться владеть тяжелым двуручным мечом, но Петр был высок и силен от природы и прослужил в наемниках достаточно долго, чтобы вполне преуспеть в этом сложном ремесле. На самом деле он оставался наемником так долго, что давным-давно забыл о том, что кроме той жизни, какую он вел, существует и другая жизнь. Другая жизнь была лишь полем битвы, то есть чем-то вроде театральных подмостков, на которых время от времени появлялись, как актеры, он, Петр Ругер – мастер меча, и его побратимы. Так прошло двадцать лет, но и в свои сорок бросать привычное и, будем откровенны, прибыльное ремесло Петр не собирался. Он не чувствовал себя стариком, хотя волосы его поседели, а лицо покрывали морщины. Напротив, он ощущал себя по-прежнему сильным, а иногда даже молодым, хотя и умудренным годами службы бойцом. И тяжелый эспадон в его руках по-прежнему нес смерть людям, назначенным ему щедрыми нанимателями во враги. Такова жизнь. Кто платит, тот и назначает тебе врагов.