Мастер мыльных пузырей - стр. 6
В зал долго не пускали. По фойе шумными волнами перекатывались дети. Прятались за колоннами, размахивали светящими и пищащими игрушками, каких не было в Алесином детстве, хвастались друг перед другом, ссорились, мирились, ныли: «Ма, ну когда?..» И все так и норовили врезаться в нее: взрослый, особенно чужой взрослый, – это всего лишь предмет, досадная помеха в игре. Алеся взирала на эти «волны» с холодным любопытством и все ждала, когда шевельнется внутри нежность или хотя бы зависть… нет, ничего. Ну не хотелось ей быть на месте одной из этих мамаш: приторно ворковать, кричать с истеричной ноткой, в десятый раз объяснять своему чаду, что «сейчас придет тетя и пустит нас», а потом усаживать, утихомиривать, вытирать носы, булькать водой и на самом интересном месте услышать: «Хочу пи-пи». Не ее это счастье!..
«Волны» прибили Алесю к выставке под названием «Советский образ жизни». От нечего делать она стала разглядывать стеклянную витрину. Как это часто бывает, туда напихали что ни попадя – от буденовок с красными звездами до книжки о Кашпировском. Был тут и транзистор, который Алеся сама крутила в детстве, и пионерские галстуки, которые она еще успела поносить, и тройной одеколон, которым когда-то пользовался папа, и олимпийские талисманы с улыбающимся мишкой, которые недолго собирала Старшая Сестра. Были тут и незнакомые предметы, назначение которых она никак не могла угадать.
Бок о бок с ней завис мужчина, вероятно, чей-то папа, а может, и дед: Алеся не смотрела ему в лицо.
– Интересно, что это? – пробормотала она, ни к кому конкретно не обращаясь, но смутно надеясь, что незнакомец подскажет ей.
Больше всего предмет напоминал инструмент из гаража.
– Не знаю, – мягко ответил сосед. – Я тут ничего не знаю.
Ну уж это враки! Алеся быстро глянула на него. Возраст угадывался с трудом – тридцать, сорок?.. Растительность на лице той стадии, когда еще рано говорить о бородке, но поздно – о небритости. Глаза серо-голубые, спокойные и добрые. А когда он улыбнулся, Алеся поняла, что никто еще не улыбался ей по-настоящему. Вот так, тепло и радостно, словно ей одной предназначенной улыбкой. Он был некрасив, и это тоже говорило в его пользу. Красивых мужчин она терпеть не могла.
Утром ей казалось, что главным событием дня станет шоу мыльных пузырей. Она ошиблась. Главным событием стала встреча с Любимым.
Художница Светлана Мищенко-Сапсай.
Аншлаг – это всегда приятно для артистов и публики. Но полный зал детей – отдельная история. Море, загнанное в бутылку…
Алеся сидела, стиснутая меж двух мамаш с трехлетками на руках. Впереди на отдельных местах восседали близнецы (родители наконец научились одевать их по-разному). Сзади устроилась еще одна семейка: мать, похожая на замученную Обезьянку из мультика, и двое сыновей. Старшему было лет двенадцать, и на комментарии он не скупился… Где же в этом зале растворился тот, кто ничего не знает о советском прошлом? Так ответить мог только иностранец, но этот вариант исключался, хотя она и не могла бы объяснить почему. И все же было в его лице что-то странное, что-то