Мастер - стр. 36
В трубке повисла тишина.
– То есть ты не хочешь обсуждать то, над чем ещё вчера мы смеялись и спорили?
– Да, не хочу! Не хочу ни обсуждать, ни смеяться.
– Да пошёл ты! – он бросил трубку.
В любой другой ситуации я бы перезвонил и поставил его на место, а если бы был рядом с ним, ещё и вмазал. Но сейчас не хотел с ним говорить. Единственное, чего мне хотелось, побыстрее вернуться к Нике.
Звонок. Снова Серёга:
– Кстати, ты не забыл, что сегодня четверг и ты должен появиться в клубе? Все будут тебя ждать, ты же знаешь.
«Бл…ть… клуб».
– Да, я помню. Постараюсь.
– Да, ты уж постарайся. В крайнем случае бери с собой свою Веронику Александровну, – посмеялся он.
– Смеёшься?! – снова злился я.
– Ну а что тянуть? Покажешь ей сразу свой огромный и глубокий… мир, – Серёга иронизировал, и меня это бесило.
– Всё, давай. Мне надо идти, – и я отключил телефон, раздражаясь от того, что предметом его насмешек стала моя Ника! Моя Ника!
Я привёл себя в порядок и поехал. По дороге купил продукты. Проезжая мимо бутика, где продают алкоголь, вспомнил про шампанское, которое она называла при моём «трудоустройстве», и решил сделать сюрприз.
***
Интересно, что чувствует человек, который предал любимого? Мучается, страдает или отсиживается, ожидая пока само всё не уляжется. Или спокойно продолжает жить, даже не осознавая всей трагичности своего поступка. Наверное, я бы умерла от угрызения совести, она бы сгрызла меня, не дав и шанса оправдаться, я бы уничтожила своё бесполезное существо, чтобы не видеть больше ненавидящих меня глаз и не слышать осуждающих слов. Сложно судить, что движет людьми, когда встают на линию предательства: причинённая боль, но это больше будет походить на месть; желание наживы – это корыстные цели; возникшие чувства – вот это удар ниже пояса, как раз то, что происходит сейчас со мной, но Влад и Лена хотя бы пытаются поговорить со мной.
– Добрый день, – после нескольких пропущенных вызовов, я всё-таки перезвонила ей.
– Ой, Вероника Александровна, здравствуйте! Как я рада, что вы перезвонили мне… я хотела извиниться перед вами… мне очень неловко… простите меня… если это возможно… если посчитаете нужным, уйду… мне очень и очень стыдно… я безгранично виновата перед вами, – она начала плакать.
– Лена, послушай меня, – перебила её, – я не держу на тебя зла. Конечно, мне неприятно, что вы так поступили, но я это уже пережила. Так что продолжаем жить, как раньше. Не терзай себя и не беспокойся. Кстати, думаю Влад будет хорошим отцом Лизоньке, – мои слова были вполне искренни.
– Вероника Александровна, благодарю вас. Мне действительно стыдно перед вами. Не знаю, как высказать всё, что на душе. Я измучилась из-за вашего молчания, – её голос звучал очень правдоподобно, скорее всего, она говорила честно.
– Лена, успокойся. Я обещала Лизоньке, что она поедет вместе с Сашкой к родителям Игоря. Может быть, ты сможешь её привезти? Я предупрежу Веру Михайловну.
– Это хорошая идея. Благодарю вас. Я обязательно отвезу её. Она будет очень рада, – лепетала Лена.
Раздался звонок в дверь.
«Наверное, это Макс, – оживилась я, но тут же одёрнула себя: – Чему радуюсь? Он всего лишь мой водитель».
– Лена, мне надо идти, – положив телефон, не спеша открыла дверь.
– Где ты была?! – ворвался в дом Влад. – Как ты? – он взял меня за плечи и стал всматриваться в глаза.