Мастер иллюзий - стр. 41
«Не достоинство, а тупость!» – подумала я, злая как черт из-за всех этих оскорблений.
И вдруг с удивлением обнаружила, что совершенно не боюсь. Наверно, человек может что-то одно – или злиться, или бояться.
– Ладно уж, полезли, – буркнула я, пока не прошел кураж. – Только одно условие. Джеф, ты идешь первым.
– Да пожалуйста!
И к моему удивлению Джеф, не колеблясь ни секунды, первым направился в сторону Пятна.
Дорога плавно шла под уклон. Сумерки сгущались буквально с каждой минутой. Внезапно погасли все краски, светлое стало блеклым, яркое – темным: это зашло солнце. Откуда-то из глубин котлована наползали тени, поглощая пространство. В небе появились странные созвездия Хоразона. Шагов через сто я оглянулась и обнаружила, что позади нас – темнота. А впереди, где-то очень далеко – огоньки Пятна Страха.
Джеф включил фонарик, я последовала его примеру. Было совсем тихо, только песок поскрипывал под ногами. Джеф по-прежнему шел первым, световой круг от его фонарика скользил по дну котлована, выхватывая из темноты то булыжник, то сухую корягу, то обломок кирпича. Так я и думала, что гладким котлован кажется только издалека. Одно утешение – дно котлована с каждым шагом становилось все более твердым. Весь здешний песок, скорее всего, нанесло ветром из Хоразона.
За моей спиной слышалось ровное дыхание Галушкиной. Она фонарик не включила – должно быть, ей хватало света от моего.
«Идти навстречу страху, – повторяла я про себя, как заклинание. – Компьютерное тестирование не может ошибаться! Не уметь преодолевать собственные эмоции – позор!»
Но страх не отступал, а наоборот, нарастал с каждым пройденным метром. Я ловила себя на том, что вместо оптимистических мыслей о почти сданном зачете прикидываю, сколько секунд потребуется, чтобы добежать до границы домена, у которой мы оставили сумки. И что со мной станет, если я в темноте промахнусь и побегу в другую сторону…
«А что станет, что? – стыдила я себя, старательно игнорируя слабеющие коленки. – Никто не боится, кроме тебя, глупая трусиха – ни Джеф, ни Галушкина! Почему они могут преодолеть страх, а ты нет? Ты что, хуже всех?»
Но взять саму себя «на слабо» не получилось – гордость на пинки не реагировала. Моя неизлечимо трусливая натура во весь голос вопила, что впереди – верная гибель, и надо немедленно, прямо-таки сейчас разворачиваться и бежать.
– Ой, Геля! – раздался вдруг удивленный голос Галушкиной. – Что это у тебя на спине?
– Где?! – я развернулась, подпрыгнув на месте.
– Что случилось? – через мгновение рядом со мной оказался Джеф.
– А теперь – на груди, – Галушкина указала пальцем куда-то в область моей диафрагмы. Я опустила глаза, и, цепенея, увидела, что в указанной области по моей куртке ползет крошечный красный огонек.
Пару секунд все стояли неподвижно, тупо пялясь на красную точку. Потом Джеф опомнился и заорал:
– Все назад!
В тот же миг в темноте взревел мотор, раздался грохот, металлический лязг, и прямо мне в глаза ударил ослепительный свет.
Джеф издал невнятный возглас и бросился ничком на землю, закрывая голову руками. Я хотела последовать его примеру, но тело предательски отказалось повиноваться, и я застыла месте, наполовину ослепшая и парализованная страхом. И только Галушкина, выполняя приказ куратора, во все лопатки рванула в обратную сторону.