Мастер Альба - стр. 39
Отставил даже свою палку, обе руки вытянул к Бэнсону – но издали, не приближаясь.
– Бу-у?! – сдвинул брови Бэнсон и поднял монетку.
– Да, да! Брось её мне! – И показал, как нужно бросать.
Бэнсон неуклюже завёл руку за голову и бросил. Человек, охая, торопливо присел и взял её в руки. Поднёс ко рту, попробовал её твёрдость на зуб. Золото!
– Дай ещё!!
– Бу-у!! – как будто радуясь внезапной игре, закричал Бэнсон и швырнул сразу несколько.
Одна упала чуть ближе к решётке, и человек, опасливо смерив взглядом расстояние до сидящего – “нет, даже если всю руку высунет – не достанет”, – подобрался к ней – и снова на зуб… Он смотрел в этот миг только на золото и не заметил, как тот, за решёткой, неслышимо встал, сдёрнул со своего шеста чёрный квадрат с белым крестом и просунул сквозь решётку появившийся вдруг в его руках огромный блестящий топор. Опомнился, только когда топор нижним остриём зацепил его плечо. Не понимая ещё, что происходит, любитель случайного золота стал хвататься руками за камень стены, но, поддавшись обессиливающей боли, почти подбежал вплотную к решётке. Бэнсон схватил его руку, сжав, как клещами.
– Как открыть – знаешь? – тихо и очень разумно спросил “идиот”.
– Знаю… Да… – прохрипел, стремительно покрываясь мертвенной бледностью, человек.
– Где рычаг?
– Там… В стене!..
Указал, не оборачиваясь, дрожащей рукой.
– Молодец. Не обманываешь. Сейчас пойдёшь и решётку поднимешь.
– Да… Да! Подниму, конечно! Отпусти! Обещаю!
– Сейчас отпущу. Сядь на пол.
И потянул его, недоумевающего, книзу. Человек сел, а Бэнсон, втянув лодыжку его к себе, внутрь, быстро навернул на неё состроенную из цепи и кошки петлю.
– Теперь иди. Только бежать не пытайся. Дёрну за цепь – оторву ногу.
– Конечно, конечно… Я понял!..
Учащённо дыша, дотащился до рычага, поднял его вверх. Внизу, под решёткой, отчётливо щёлкнул замок. Бэнсон потянул её – и легко, без усилия, поднял. Остальное проделал в несколько быстрых секунд. Подскочил к отчаянно завизжавшему человеку, столкнул его голову со стеной. Человек смолк и обмяк. Бэнсон, разорвав на нём одежду, стянул обрывками руки и ноги, замотал накрепко рот и втащил в опустевшую западню. Снял цепь, смотал её на поясе, защёлкнул решётку и побежал.
Казалось, вздрогнул и оцепенел весь громадный каменный дом, когда в недрах его заметался полуголый и лысый, с тяжёлым и длинным двухлезвиевым топором рычащий от ярости человек. Он бежал, звякая цепью, рвал на себя или ударом ноги распахивал попадающиеся двери – и искал хоть кого-нибудь, кто сказал бы ему, где сейчас старый монах и где толстый, в малиновом колпаке, Пёсий папа. Смерть летела по коридорам.
И смерть отыскала свою тёплую вечную пищу. Они выбежали навстречу друг другу одновременно, в узком коридоре – Бэнсон и отчаянно спешащий незнакомый слуга. Слуга был достаточно далеко, шагах в десяти. Он нёс куда-то длинное охотничье ружьё. Встали с разбегу, как будто запнулись.
– Брось! – проревел Бэнсон, указав рукой на ружьё и склонив свой топор.
Беспомощный здесь, в коридоре, неуклюжий топор, которому не развернуться даже для слабого удара. И слуга, в краткий миг оценив расстояние, выставил перед собой длинный ствол, дрожащей рукой взвёл курок – и выстрелил. Принужденный ослепляющим страхом к стремительным действиям, он нажал курок сразу, не сделав промежуточного движения: не бросил щепотку пороха на курковую полку. Поэтому курок клацнул впустую. И в ту же секунду в грудь ему со страшной силой ударил прилетевший из глубины коридора топор. Бэнсон, едва уловив начало движения ствола, сделал длинный шаг и запустил топор вдоль коридора, на манер копья. Слугу отшвырнуло назад, и он сел, разбросав ноги, разрубленный почти пополам. Вылетело из рук и встало торчком искалеченное, с отбитым курком, сверкающее, хорошо смазанное ружьё.