Маскарад миров - стр. 9

«Лёня! Лёня! – его искали в доме – «Дядя Яша уже уезжает».

Ночью Вика пришла к нему. Была чутка и внимательна. Увлекшись, они воскресили кое-что из своего юношеского репертуара. С ее стороны это не было косвенным извинением за годы безлюбого пресного секса без вкуса и запаха. Вдова отдавала последний долг. Они занимались этой некрофилией до четырех утра.

– Послушай, Билл, ты знаешь меня уже полвека, – орал в трубку Арнольд Коэн, – и я имел наивность надеяться, что ты хотя бы меня уважаешь. Нет, о любви сейчас не надо. Кто это был вообще? Что? Имиджмейкер? Твоюматьмейкер! Ты не видел, какое порно он изваял? – Арнольд Коэн чуть было не вдавил фотографию в экран телефона и снова в трубку, но уже вкрадчиво, – Как? Нашел десять отличий? А теперь я тебе зачитаю с листа. Ничего, послушаешь, это не долго: «Цель коррекции образа: достижение отдаленного визуального сходства А. Коэна с А. Эйнштейном. Имиджевые обретения: очевидны. Прогнозируемый результат: телезритель обнаруживает сконструированное сходство на второй, третьей минуте и после некоторого колебания удостоверяется в своем открытии. Эмоциональный фон: чувство удовлетворенности у телезрителя вследствие подтвержденности собственной наблюдательности». Продолжить? Ну, хорошо, что все понял. Что? Да не буду я больше брызгать слюной. Неужели в тебя попало? Не беру я в голову. Не беру. И мир не рухнет, согласен. Что журналисты? Я помню. Знаешь, Билл, в стилистике надо что-то менять, то есть у меня предчувствие. Ну, конечно же, плохое. Но так, больше по мелочам.

Джек-программист потребовал, чтобы собрались все. Сейчас именно. После пресс-конференции будет много суеты и вообще.

– А где наша Каролина?

– Подъедет позже. У нее обстоятельства, – сказал Билл Коульз, – ну что ты хотел, Джек?

Джек поднялся:

– Господа, все ли из вас составили завещание? Я сегодня встречался со своим юристом. Так вот, как все вы знаете, в завещании есть такая милая фраза: «в случае моей смерти». А у каждого из нас «случай» этот произойдет много позже того как «дожди смоют последние письмена с надгробий наследников наших наследников». Это я к тому, что любой мало-мальски прыткий адвокатишка при желании оставит ваших родичей с носом. Так что вперед, переоформляйте бумаги, еще успеете.

«Прогнозируется беспрецедентный рейтинг» – восторженно шепчет мистеру Коульзу его помощник, – «мы уступаем только чемпионату по футболу». Но Биллу в своем вступительном слове уже не до рейтинга. Полвека назад он начал свою борьбу. Если выспренно, это борьба с человечеством за возможность спасти человечество. Но через сколько унижений пришлось пройти, сколько вытерпеть мелких обид и обид уж никак не мелких, злых насмешек, откровенных издевок и издевок цивилизованных, сколько дерьма пришлось съесть задаром.

Людям, наверное, проще поменять общественный строй, даже пересмотреть свои ценности, нежели отказаться от собственной правоты. Получилось так, что на нее покусился Коульз. И если бы только речь шла о правоте интеллектуальной – здесь, в конечном счете, просто – одна «правота» уступает место другой «правоте». Он затронул ту правоту, в которой мы есть как мы сами, в своих способах быть, преодолевать себя, достигать вершин, обнаруживать, осмыслить ошибки. Очень многое перечеркивается здесь самим