Маска, я вас знаю! - стр. 9
Я не поленилась встать, подойти к кусту и понюхать бордовый цветок.
– И правда пахнет малиной… Но не нагнетай, судьбы Родины тут ни при чем. – Я вернулась на лавку. – Я правду сказала, меня беспокоит тот факт, что кто-то из жильцов моего дома может быть замешан в истории с убийством. Мне не хотелось бы терзаться подозрениями…
– Поэтому лучше все выяснить, – легко согласилась Ирка. Она не скучный полицейский полковник Лазарчук, ее не нужно уговаривать. – Ну, так с чего начнем?
Глава вторая
Марина Лосева стояла на въезде в наш двор, меж массивных квадратных колонн, к которым когда-то крепился прочный кованый забор. В девяностые его какие-то ушлые граждане под покровом ночи уперли и сдали на металлолом. С тех пор въезд в наш уютный старый двор открыт всем ветрам, бомжам и жлобам, не желающим платить за парковку в отведенном для этого месте.
Маринка как управдом уже несколько раз пыталась уговорить жильцов дома скинуться и установить шлагбаум, но на это всем денег жалко. У нас же номенклатурная сталинка, помещения просторные, потолки высокие, а квартир всего-то две дюжины. Дорого получается, даже если на всех раскидывать.
Выбранная Маринкой позиция, а также лист бумаги и стило в руках наводили на неприятную мысль об очередной попытке сбора денег. Я попыталась, прячась за плющом и вьюнками, прошмыгнуть в калитку справа от отсутствующих ворот, но бдительная Лосева меня заметила, метнулась наперерез и изловила уже во дворе.
– Стой, кто идет!
– Привет, Мара, – вздохнула я, покоряясь. – Что опять?
– Скидываемся на Герасима. – Лосева потрясла бумагой – та предсказуемо оказалась списком, кое-где уже декорированным аккуратными галочками.
– Он умер?! – Я ужаснулась.
Маринка меня успокоила:
– Наоборот. У него скоро день рождения, вот, собираем на подарок.
– Это что-то новенькое. – Я потянула из рук управдомши бумагу и посмотрела, кто уже сделал пожертвование. – Прежде мы дворников так не баловали.
– И потому теряли их с огорчительной регулярностью, – напомнила Лосева.
Это правда, труженики совка и метлы не любят наш участок. Отчасти из-за бабки Плужниковой, которая вечно швыряет с балкона на третьем этаже мелкий мусор, бомбардируя фруктовыми косточками, яблочными огрызками и иными снарядами появляющихся во дворе посторонних. Рявкает: «Ходють тут всякие!» – и прицельно бросает свои объедки. Зрение у старушки в возрасте под девяносто слабое, а память и того хуже, так что своих от чужих она не отличает. В результате страдают все, особенно дворники.
Кроме того, из-за отсутствия ворот во двор регулярно заглядывают бомжи, а те имеют обыкновение копаться в мусорных баках и делают это не слишком аккуратно.
И, наконец, главное: деревья. Вблизи нашего старого дома их много. Огромный тополь в начале лета засыпает весь двор толстым слоем пуха, под шелковицей на асфальте образуется огромное чернильное пятно, абрикосы щедро украшают двор яркими рыжими кляксами, а есть же еще старые раскидистые липы! Целая аллея вдоль фасада. Цветущие липы упоительно пахнут, но желтой пыльцы с них осыпается столько, что сгребать ее приходится совковыми лопатами. А по осени все деревья сбрасывают листву, и опять дворник машет своим инструментом, не разгибаясь.
Короче, непростой у нас участок. Перефразируя известную пословицу: что жильцу хорошо, то дворнику – смерть. И мы уже многих потеряли.