Маска Гермеса - стр. 22
– И кто же те люди, которые охотятся за вашим состоянием?
Феликс Отис некоторое время сосредоточенно размышлял.
– Высокий милицейский чин. И его прислужники, шавки из охранного бизнеса, связанные с криминальным миром. Ни меня, ни мою дочь, не тронули до сих пор, думаю, именно из-за этого начальника. Из всех он самый информированный и ревностно чтит свою репутацию, потому как с того момента высоко поднялся. Однако времена меняются, а куш стоит риска, – отчеканивал Отис, свербя пронзительным взглядом собеседника.
Сказанное насторожило, а ещё сильнее заинтриговало Александра, похоже, в будущую афёру он втягивался основательно. Но он не подавал вида, что размер сокровищ его беспокоит, что было правдой, ибо подобное любопытство, – первый шаг к алчности.
– И о каком лице идёт речь, если это не секрет?
– Не секрет. О Юдине, заместителе министра внутренних дел.
Лицо Византа выразило немое изумление.
– Если вы соглашаетесь, то мы продолжим разговор, – деловым тоном добавил священник.
Растерянный Александр совсем не готов был дать ответ в сию же секунду. Юдин мог быть причастен к последним событиям, как человек, связанный с тёмной фигурой Спирина, но он не был чист на руку и в прошлом. Это совпадение хитрый Феликс Отис и хотел использовать как главный крючок для Византа. Теперь, всё ясно.
И всё же, искать наживы и совмещать государеву службу – дело совершенно гибельное, как считал для себя Александр, нисколько не разочаровавшийся в своём выборе и действительно готовый беззаветно отдать себя Отечеству, хотя никогда не декламировал своего патриотизма.
– Моя дочь мечтает стать актрисой. Учится в театральном училище и уже сейчас занята в спектаклях, – просящим тоном возобновил разговор священник, как бы отвечая на колебания собеседника, не сказавшего «нет», но по всему видно, не очень то этого и желавший. – Трудно мне судить о мере её таланта. Но ведь искусство тот же дьявол, влечёт одержимостью, а потом сбрасывает неудачников, как отработанный материал. Я даже не знаю её характера, насколько она сильна и проворна в этом деле. Успех не всегда сопутствует таланту. А я для неё существо с другой планеты. Может даже она боится обнаружить ко мне положительные чувства.
Визант заподозрил в священнике ещё и деспота, рядившегося в сладкозвучные речи. Другой бы отец, не видевший стольких лет своего ребёнка, лишённый шанса наблюдать его взросление, когда, наверное, и созревает настоящая любовь к детям, без всякой ревности ждал бы встречи с ней. Трудно упрекнуть родителей в озабоченности к своим чадам, духом сросшихся с ними. Хотя без знания человека, настоящая любовь к нему невозможна. Значит, не совсем исцелился батюшка, если ревнует к выбору ребёнка, которого не видел почти всю жизнь. Религиозность – не является ли она сонмом для последующей реинкарнации забытых страстей?
– То есть вы всё же хотели, чтобы я опекал вашу дочь? В смысле выбора её жизненного пути? – недоверчиво спросил Визант.
– Мне бы достаточно было узнать ваше мнение на счёт её способностей. Не помешало бы мнение и остальных, близких, знакомых. Впрочем, я не настаиваю на этом.
– Я не берусь судить о чужих талантах, тем более в том, в чём не понимаю, – заносчиво начал объяснять Александр. – Пока человек не реализовался, никто не знает, чего он может достичь. Уличать человека в посредственности – безосновательное оскорбление. Так же как и восхваление может повредить не меньше. Если человеку чего-то не дано, пусть он дойдёт до этого сам.