Машуня - стр. 2
– Это какого х… рена черти принесли? Перекрытие на ладан дышит, проломите – как пить дать, оторву бубенчики!
Чем закончилась эта разборка, Машка так и не узнала, потому что заскочила в свою квартиру, дверь которой никогда не замыкалась. Ключи от замка давно растеряли. Но изнутри был огромный железный крючок. В этот раз ей повезло. Потому что иногда кто-нибудь из кавалеров матери закрывался на этот крючок. И тут уж стучи не стучи – не откроют.
С тех пор Машка, остерегаясь появления на чердаке ещё кого-нибудь, перетащила матрас в другой угол, за старую балку и какую-то тумбочку, так, что сразу лежбище и не заметишь. Пока всё обошлось…
А ещё Машка видела девочек из соседних комнат, когда они, нарядные, направлялись в школу. Машка помнила себя такой же, когда жила в деревне с бабушкой. А теперь, глядя на себя в засиженное мухами зеркало, старалась даже случайно не встречаться с соседками.
В тот день в дверь их комнаты постучали и вошли две женщины. По Машкиным понятиям, красивые, богато одетые. И пахли удивительно вкусно. Мать, хоть и болела с похмелья, толклась дома и вроде даже пыталась убрать со стола огрызки солёных огурцов и присохший к клеёнке скелет селёдки. Оказалось, что приехали они за ней, за Машкой. Сказали, что отправят её в школу-интернат, а маме велели навести дома порядок и завязать с пьянкой. Иначе пригрозили забрать Машку насовсем. Сначала Машка ничего против не имела. Деревенские ребята, кто постарше, тоже учились в интернате, а на выходные и каникулы возвращались домой. Приезжали в новых ботинках и даже в новых пальто, тёплых, с меховыми воротниками. Говорили, в интернате бесплатно выдают. Машка даже зажмурила глаза и представила, как входит в свой подъезд в новых коричневых ботинках со шнурками и в теплом пальто. А ей навстречу соседские девочки… Но тут её мечты прервала одна из приехавших женщин:
– Маша, Машенька, ну что ты? Одевайся, нам далеко добираться. – И назвала улицу, о которой Машка слыхом не слыхивала.
– А как же я оттуда буду домой ездить, если этот интернат далеко? Тут школа есть рядом. Нет уж, лучше я туда пойду! – уперлась Машка. – Вы что, не понимаете? Она же без меня погибнет! – и сложила на груди руки.
– Ну хватит! – и вторая тётка схватила Машку за руку. – Тебе же лучше будет. Там три раза в день кормят, учат. Бельё постельное чистое. Понимаешь? – и потащила Машку к выходу. А Машка вдруг почувствовала, что забирают её навсегда.
– А-а-а!!! Я вам что, чемодан без ручки, чтобы тащить меня волоком?! – кричала Машка. Именно так назвал её один из маминых кавалеров. И именно сейчас Машка себя таким чемоданом почувствовала.
– А-а-а!!! Мама, мамочка, ма-ма! – голос Машки срывался, переходя на визг. Но тётка крепко держала Машку и всё-таки выволокла её в коридор. Машка успела заметить, как мать кинулась следом, но запнулась за что-то и упала.
– Она упала. Ей больно! Пустите, пустите меня! – и Машка попыталась укусить крепко державшую её руку.
Всю первую неделю в интернате Машка жила надеждой – сбежать! Вот только дороги не знала. И было всё не так уж плохо, потому что пока её определили в медицинский изолятор. В школу в эту неделю не отправляли. Как Машка поняла, не знали, в какой класс послать. Ведь окончила то она только два, а по возрасту должна была…, похоже, в шестой идти. Решили, что в третий класс – лучший вариант. И перевели из изолятора в группу к девочкам- одногодкам.