Машина Судного дня. Откровения разработчика плана ядерной войны - стр. 8
Помимо прочего, «расширенное сдерживание» с участием союзников в Европе и Японии держится на нашей регулярно озвучиваемой готовности осуществить первое использование (ограниченный ядерный удар с применением тактических систем малого радиуса действия) и/или, потенциально, нанести обезоруживающий первый удар по территории СССР/России с применением стратегических вооружений в случае крупномасштабных боевых действий без использования ядерного оружия.
Во время предвыборной гонки в 2016 г. нынешний президент Дональд Трамп неоднократно упоминал о своем нежелании «отказываться от рассмотрения» угрозы первого использования ядерного оружия в конфликтах любого рода, включая борьбу с ИГИЛ и столкновения в Европе. (При этом он говорил, что будет «последним, кто прибегнет к ядерному оружию», если, очевидно, не окажется первым{16}.) Во время первых дебатов его спросили: «Говорят, что президент Обама намеревался изменить нашу многолетнюю политику в области ядерного оружия [т. е. отказаться от стратегии первого использования]. Вы поддерживаете нынешнюю политику?»
Имея две минуты на ответ, Трамп сказал среди прочего: «Я не хотел бы положить ей конец, просто отбросить ее. Но я точно не нанесу удар первым[2]. На мой взгляд, раз существует альтернатива ядерному конфликту, то вопрос исчерпан. В то же время мы должны сохранять готовность. Я не могу отказываться от рассмотрения никакой возможности».
В своем двухминутном выступлении Хиллари Клинтон не стала повторять слова Трампа насчет отказа от рассмотрения возможностей и отвечать на этот вопрос, однако заметила, что «мы обязаны предоставлять гарантии нашим союзникам… у нас есть договоры о взаимной обороне, и их надо выполнять». Вместе с тем, очевидно, если бы ее прижали, экс-госсекретарь сказала бы примерно то же самое, что и Трамп. Наши договоры о взаимной обороне никогда не ограничивали право США на первое использование ядерного оружия. (Будучи кандидатом на пост президента в 2008 г., она упрекала сенатора Барака Обаму за слова об отказе от использования ядерного оружия против Пакистана и говорила, что президент никогда не должен объявлять о том, какое оружие он будет или не будет применять.)
Между тем вплоть до конца 2016 г. президент Обама под влиянием возражений министров обороны, иностранных дел и энергетики, а также союзников США не отказывался от политики первого использования, о чем свидетельствует его «Доклад о ядерном потенциале» в 2010 г. и в последнем году на посту президента. Он, как и все американские президенты со времен Трумэна, проводил политику угрозы развязывания ядерной войны. Унаследовавший эту политику президент Дональд Трамп продолжает применять то, что Ричард Никсон называл «теорией безумца», с несколько большей благопристойностью, чем некоторые из его предшественников.
• Такая угроза ядерного удара Соединенных Штатов по любому государству, у которого может возникнуть конфликт с ними (вроде Северной Кореи), упорное нежелание США принять обязательства по отказу от первого использования всегда были препятствием на пути эффективной кампании против распространения ядерного оружия. Ситуация ничуть не изменилась и на этот раз при президенте Трампе. Она фактически подталкивает к приобретению ядерного оружия теми государствами, которые хотят либо что-то противопоставить угрозам США, либо создать видимость этого. К такому же результату приводят и другие аспекты ядерной политики США. Наше упорное нежелание расстаться с арсеналом из тысяч боеголовок, многие из которых находятся на боевом дежурстве, через четверть века после окончания холодной войны делает мало убедительными уверения в том, что у большинства других государств мира «нет необходимости» создавать свою бомбу.