Машина смерти - стр. 11
– Очень приятно. Джемина, узнайте, когда манокарский президент будет проводить пресс-конференцию, и оформите пропуск для Лейлы. Клисс, Лейла, пошли.
Эмми встал и направился к двери. Саймон замешкался (а стоит ли вот так сразу подчиняться – может, лучше показать характер?), но Лейла толкнула его в спину, и он чуть не упал.
Директорский кабинет был вдвое просторней того помещения, где сидели остальные сотрудники. Одну стену закрывали вертикальные жалюзи, другую занимала голограмма: охваченный цветением болотистый ландшафт под зеленоватым небом. Что-то инопланетное, тропическое.
– Где это? – развязно спросил Саймон, кивнув на голостенку. Пора тряхнуть стариной и применить на практике эксцессерские навыки.
– Не знаю, но мне нравится. – Эмми сбросил темную блестящую куртку (ее тут же утащил робот, выкатившийся из ниши) и уселся на подлокотник необъятного кожаного кресла за директорским столом. – Мне говорили, что это Рубикон.
– Вас надули, – эксцессер сочувственно цокнул языком и покачал головой. – На Рубиконе солнце бледно-желтое, а здесь оно, видите, зеленое! Вам всучили синтезированный пейзаж под видом эксклюзивного снимка, они сплошь и рядом так делают. Я побывал на многих планетах и способен отличить фальшивку. Сразу видно, что это подделка! Посмотрите-ка вот сюда и сюда! – Он наугад ткнул пальцем в разные места голограммы. – Искусственность так и прет, как вонь из мусорного бака, но для того, чтобы это заметить, надо быть знатоком.
– А вы знаток?
Этот молодой директор с женским именем слишком самоуверен. Ощущение собственного превосходства окутывало его, как незримое, но мощное поле, – Саймон сразу это почувствовал. Сейчас Эмми смотрел с выжидающим прищуром; Лейла, повинуясь жесту босса, устроилась в кресле для посетителей и тоже ожидала продолжения.
– У меня за плечами весь мой жизненный опыт, – снисходительно произнес Саймон. – Я старше вас, господин Медо. Я знаю, что такое жизнь и смерть, что такое победы и проигрыши… Я был эксцессером в «Перископе», за это меня оклеветали и бросили за решетку! Я пережил шок, когда узнал, что мой прежний шеф оказался осклизлой зеленой тварью в человеческом теле, с выдвижными срамными органами и мерзкими щупальцами вместо ушей! Тьфу, до сих пор противно…
В лице Эмми что-то дрогнуло – наверное, ему тоже стало противно, но он овладел собой и ровным голосом осведомился:
– Почему же осклизлой?
– Потому что все негуманоиды осклизлые, других не бывает! Вы видели, как выглядят энбоно? Посмотришь на такую зеленую, как сопля, инопланетную пакость, и никакой блевотины не хватит…
Эмми вроде бы слегка побледнел. Саймон понял, что кое в чем они родственные души: директор «Инфории» тоже ксенофоб.
– Меня много преследовали. У эксцессеров масса недоброжелателей, нас редко кто понимает. Особенно мне досталось от чертовой киборгизованной суки Тины Хэдис, она хотела меня убить! Я такого от людей натерпелся…
– С чего ты взял, что пейзаж синтезированный? – холодно перебил Эмми.
– Потому что видно. – Клисс усмехнулся. – Дешевка! Вы небось большие деньги за эту картинку выложили, как за эксклюзив? Ну-ну… Вот так они и наживаются на неопытных заказчиках!
– Ладно, Саймон… – Эмми провел рукой по лицу, отбросил назад трехцветные пряди. Он выглядел немного ошеломленным, и эксцессер поздравил себя с первой скромной победой. – Будем считать, что мы с тобой заключили пари. Если это фальшивка, я выплачу тебе сто тысяч кредиток. Но если этот пейзаж реально существует и я смогу его тебе предъявить… М-м, у тебя ведь нет денег… Тогда ты съешь свое левое ухо.