Машина эмоций - стр. 47
Возможный ответ заключается в том, что негативные эффекты хронической боли не развились в результате естественного отбора, а просто стали побочным эффектом некоего «программного сбоя». Каскады, которые мы называем страданием, должно быть, эволюционировали из более ранних программ, помогавших нам минимизировать наши травмы, возводя стремление избежать боли в необходимость. То, что при этом подавлялись другие мысли, было лишь незначительным неудобством, ведь у наших предков еще не развился мощный интеллект. Другими словами, наши древние реакции на хроническую боль пока еще не приспособились к рефлексии и сложным планам, способности к которым появились у нас позже. Эволюция никогда не знает заранее, какие именно качества разовьются у вида впоследствии, поэтому она «не предполагала», что боль помешает нашему мышлению высокого уровня. Таким образом в процессе эволюции у нас возникла схема, которая защищает тело, но разрушает разум.
Горе
Не в силах плакать я: вся влага телаОгня в горниле сердца не зальет;Не облегчить речами бремя сердца.Ведь самое дыханье слов моихВ груди раздует угли и сожжетМеня огнем, что залили бы слезы.Рыданья ослабляют горечь мук…Нет, слезы – детям; мне ж удел – отмщенье!Шекспир. Генрих VI[23]
Когда вы переживаете горе от потери близкого друга, вы чувствуете, словно потеряли часть себя самого, потому что столь большая часть вашего разума зависела от возможности делиться мечтами и идеями с этим человеком. И теперь, увы, сигналы, которые передают эти части мозга, больше никогда не получат отклика. Это все равно что потерять руку или глаз – и именно поэтому, возможно, нам требуется столько времени, чтобы смириться с тем, что нас лишили ресурсов, на которые мы привыкли опираться до этой потери.
Глостер: Будь терпелива, Нелл; забудь о горе.
Герцогиня: Ах, Глостер, научи меня забыть себя!
Нелл не может последовать совету Глостера, потому что узы ее привязанности не сосредоточены в какой-то одной точке, из которой ей было бы просто их стереть. Кроме того, она, возможно, и не хочет о них забывать, как предполагает Аристотель в «Риторике»:
И в самом деле, любовь всегда впервые проявляется так: мы не просто наслаждаемся присутствием другого человека, но и вспоминаем о нем в его отсутствие. Мы чувствуем боль одновременно с удовольствием из-за того, что его нет рядом. Более того, есть элемент удовольствия даже в скорби по умершему. Мы испытываем горе от потери, но одновременно и удовольствие, когда вспоминаем о нем – и вся его жизнь и поступки встают перед нашими глазами.
Таким образом Шекспир показывает нам, как мы сживаемся с горем и сжимаем его до тех пор, пока оно не приобретает форму удовольствия:
Шекспир. Король Иоанн[24]
3.5. Психические корректоры, подавители и цензоры
Не обращай внимания на критиков. Даже не игнорируй их.
Сэм Голдвин
Как было бы здорово никогда не совершать ошибок или сразу четко распознавать не вполне подходящие варианты – но мы все ошибаемся и все чего-то не учитываем, причем не только в физической сфере, но и в социальной, и в психической.