Машина бытия - стр. 85

Кое-кто из меньшинства переметнулся в противоположный лагерь. Однако президент продолжал налагать вето на все попытки заявить об атаке. Его поддерживали иностранные представители, периодически связывавшиеся со своими правительствами.

– Посмотрите на размер этой штуки, – сказал президент. – Муравей с крошечной мухобойкой мог бы атаковать слона с таким же успехом, с каким мы могли бы атаковать ее.

– Всегда остается надежда, что они проявят благоразумие, – сказал секретарь госдепартамента. – У нас нет доказательств, что они расчленяют этого Джонса из Бостона, как решили некоторые.

– Размер судна говорит об отсутствии мирных намерений, – возразил генерал Льюэллин. – На борту захватническая армия. Мы должны запустить все атомные боеголовки, которые сумеем достать, и…

Президент махнул рукой, призывая его замолчать.

Генерал Льюэллин откинулся на спинку стула. От споров у него разболелось горло, от ударов по столу – рука.

В восемь утра от корабля отделился модуль длиной в тысячу футов. Миновав побережье Нью-Джерси, он двинулся к Вашингтону.

В восемь восемнадцать утра модуль связался с аэропортом Вашингтона и на безупречном английском запросил инструкции к посадке. Изумленный диспетчер попросил модуль подождать, пока армия не расчистит место.

Генерала Льюэллина с группой помощников отправили в качестве делегации для встречи пришельцев. В восемь пятьдесят одну они прибыли на поле. Разведмодуль, бледно-голубой, как яйцо малиновки, сел на полосу, которая тотчас треснула под его тяжестью. На корабле то открывались, то закрывались тонкие прорези. Высунулись длинные стержни, затем снова исчезли. Спустя десять минут открылась дверь, из нее выехал трап и опустился на землю. И снова тишина.

Все оружие, которое армия смогла в столь короткий срок привести в боевую готовность, было нацелено на захватчика. В небе кружили реактивные самолеты. Высоко над ними вился одинокий бомбардировщик с надписью «БОМБА». Все ждали команды генерала.

В тени над трапом произошло какое-то движение. В открытой двери появились пять человеческих фигур. Все были одеты в полосатые брюки, рубашки с вырезом, сверкающие черные ботинки и цилиндры. Ткань переливалась разными цветами. Пришельцы несли в руках портфели, один держал свиток. Они начали спускаться по трапу.

Генерал Льюэллин и его помощники приблизились к трапу. «Они больше похожи на каких-то чиновников», – подумал генерал.

Первым заговорил человек со свитком, темноволосый, с узким лицом.

– Я имею честь быть послом Кролии, Лоо Могасайвидианту. – Это было сказано на безукоризненном английском. – Вот мои верительные грамоты. – Он протянул свиток.

Генерал Льюэллин взял свиток и представился:

– Я генерал Генри А. Льюэллин… – Он замялся. – Представитель Земли.

Кролианин поклонился.

– Могу я представить своих помощников? – Он повернулся. – Айк Турготокикалапа, Мин Синобаятагурки и Уильям Р. Джонс, уроженец Бостона, Земля.

Генерал узнал человека, чье фото было в каждой утренней газете. «А вот и первый коллаборационист Солнечной системы», – подумал он.

– Хочу принести свои извинения за задержку, – сказал посланник Кролии. – Иногда получается так, что между первичной и вторичной фазой колониальной программы проходит довольно долгий срок.

«Колониальной программы!» – ахнул про себя генерал, едва не дав сигнал о начале боевых действий. Однако послу было еще что сказать.