Маруська - стр. 29

– Я рада, что тебя всё устраивает! И спасибо, – искренне говорю, снова заглядывая в глаза, – если бы ни эти обнимашки, я не смогла бы расслабиться. Такое ощущение, что этот праздник устроили, чтобы рассмотреть меня. Все пялятся!

– Тебе кажется, – немного разочарованно отвечает мой неандерталец, а я так и чувствую, как ему снова хочется взвалить меня на плечо. Странно, но я уже знаю тот самый взгляд. – А ты сегодня несомненно будешь в центре внимания. Все дни рождения у нас проходят в три этапа. Первый – всё семейство, а нас человек пятьдесят точно наберётся, и это лишь самые близкие. Второй – партнёры и друзья. И третий – узкий круг семьи.

– Ты сказал пару дней. К тому же я не узкий круг семьи. Два дня и всё! – возмущаюсь. Ну надо же сделать вид, что этот фарс мне всё ещё не нравится.

Секунда и его взгляд меняется, спуская меня на землю.

– Не спорить при посторонних, – напоминает тиран строгим голосом, а в глазах мелькают льдинки. Руками сильнее сжимает бёдра, словно хочет подчинения.

Хотя нет. Этот фарс мне не нравится. И этот мужчина тоже. Вот ни капельки. Забылась я, почувствовав себя рядом с ним девочкой.

Обычно, когда мы с друзьями ходили в клуб, там собиралась разномастная публика. Парни подходили, знакомились. Были и высокие, маленькие, накаченные и задохлики. А тут все как на подбор. Высокие, сильные, породистые! Я среди них не чувствую себя бурёнушкой, вот и расслабилась, забылась.

Но спасибо, Тимофей Вольдемарович, спустили на землю.

– Извини, – потупила взгляд и убрала руки, отступая назад и выпутываясь из объятий.

Ничего и на моей улице будет праздник. Наедине мы останемся обязательно.

Македонский нахмурился, когда я отошла и уже протянул руку, чтобы вернуть на законное место своего невольного робота. Но не успел.

Позади меня раздался визг:

– Тимка!

Тут же меня отпихнули в сторону чьи-то руки с острыми ногтями, причём так беспардонно, что я едва устояла на ногах. А следом снова толчок и возможно, имей я габариты поменьше, уже лежала бы на полу.

Вот, стервы!

Удержав равновесие, подняла взгляд. Две, абсолютно идентичные швабры повисли на моём неандертальце, оплетая его с обеих сторон словно лианы. А он и не против, обнимает в ответ и целует в щёки.

Та-ак, и как быть? Я тут для того, чтобы отгонять от него всяких швабр. Но сегодня вечер с семьёй, а значит эти девушки вовсе не швабры…

– Это кузины, – подтвердил догадки над ухом знакомый голос. А на плечо легла чужая рука и прижала к тёплому боку в целях сохранения моего физического здоровья. Ведь в следующую секунду три девчушки, лет так пяти в розовых платьях пронеслись мимо и запрыгали вокруг Тимофея.

Повернула голову и взгляд упёрся в обтянутую серой рубашкой грудь. Посмотрела выше. Обнимал меня брат Тимофея. Слишком крепко, я бы даже сказала, обнимал! И этот уже в семью принял?

– Мирослав? – уточнила, и стряхнула чужие руки. Пришлось даже отступить, чтобы не свернуть шею, заглядывая в карие, как у мамы глаза.

Мирослав был выше Тимофея, да и в плечах шире. Черты лица очень схожи, тот же прямой нос и лукавая улыбка с ямочками.

Только вот если один брат может взглядом напрочь отсечь только зародившуюся симпатию, то другой своими подмигиваниями в миг её завоёвывает.

– Нравлюсь? – поиграв бровями спросил Мир.