Мартовские колокола - стр. 48
Миномет предложил именно Ваня – это оружие пользовалось изрядной популярностью в его страйкбольной команде. Оружие был самодельным – в отличие от остальных стволов, – и всем пятерым две ночи пришлось просидеть в мастерской на Гороховской, меняя сушеный горох начинки страйкбольных мин на краску из пейнтбольных гранат. В итоге боекомплект «минометной батареи» составлял сейчас полсотни с лишним снарядов, и мальчики всерьез рассчитывали расстрелять их все.
Барон усмехнулся, услышав про коньяк.
– Спасибо, конечно, что ты так заботишься о моей победе, – заметил он, – Но ты, Иван, не вполне прав. Видишь ли, дело не в предмете пари и даже не в том, что мне непременно хочется победить. То, что мы сейчас собираемся показать, – это вещи совершенно незнакомые нынешним военным. Ни тактика… как ты говорил, Роман? Да, малых групп… ни эти полевые мортиры, ни скорострельное оружие. То есть все это по отдельности им в той или иной форме знакомо, но вот в сочетании… Признаюсь – я возлагаю на эту демонстрацию немалые надежды. Полковник Фефелов – грамотный командир, очень интересующийся всеми полезными новинками военного дела; да и офицеры в его батальоне подходящие, должны оценить. В конце концов, надо же с чего-то начинать? А то получится, не дай бог, как в вашей истории…
Иван кивнул. Он был несколько удивлен той формой, в которой барон решил внедрять здесь достижения будущего, – но соглашался, что Корфу, в конце концов, виднее.
Николка же сдаваться не собирался.
– Ну ладно, – буркнул он… – мортира… то есть миномет… пусть. А рации? Ведь вы сами говорили, что у нас такие очень не скоро сделать смогут?
– Ну во-первых, лиха беда – начало, – возразил Корф. – Тут главное – начать, а там, глядишь, и пойдет. Впрочем, к рациям это как раз не относится, мы их показывать не будем. Просто сам понимаешь – сколько мы готовились? Вон вы с Яшей только два десятка мин расстрелять успели, разве это подготовка? А со связью – хоть какой-то шанс, что вы их по цели, а не нам на головы положите…
Денщик барона Порфирьич, как раз укладывающий в ранец Якову коробки с минами, хохотнул:
– И-и-и, господин барон! Два десятка выстрелов – это ж не в кажинном полку столько и за год на орудию выстреливают! Да что там – за год! Эвона, у меня кум в гвардейской конной артиллерии состоял при императоре Александре Освободителе – так они до самой войны с туркой всего-то по две дюжины из своей пушки пальнули, за всю-то службу! Ничего, не оплошают ребятки…
От кучки офицеров, сгрудившихся вокруг Фефелова, к бойцам спешил Филька, вестовой подполковника. Вот он подбежал, вытянулся перед бароном во фрунт, козырнул:
– Так что, вашсокобродь, господин полковник передать велели – у их все готово!
– И у нас готово, – ответил Корф. – Скажи Николаю Николаевичу – можно начинать. Командуйте, сержант!
Ваня хмыкнул, рассматривая эту картину: барон в полном боевом обвесе – сдвинутая на лоб пейнтбольная маска, костюм-«горка», налокотники с наколенниками цвета хаки, сложный обвес на разгрузочной амуниции… дробовик-маркер, привычным уже жестом уложенный на сгиб левой руки. На фоне испуганного этим великолепием вестового в полотняной белой рубахе барон смотрелся пришельцем с Марса, киборгом, универсальным солдатом. А уж что зрители подумают…