Мартовские колокола - стр. 39
– Ну а мы с Николом как? – нетерпеливо спросил Яша. От прежней его нерешительности не осталось и следа; похоже было, что, расстреляв пару сотен шариков с краской, Яша избавился заодно и от неуверенности в себе. – Вы-то стрелки, это понятно. А мы кем будем?
– А для вас, – ухмыльнулся Роман, – у меня есть особая задача…
Глава 6
– Что ж, юноша, предсказываю вам, что вы далеко пойдете! – добродушно прогудел Гиляровский.
Яша смущенно потупился. Похвала была ему особо приятна; Владимир Алексеевич был известен всей Москве как самый осведомленный в делах городского дна репортер. Газеты с его статьями на криминальные темы зачитывали до дыр: ему верили. Фамилия репортера была хорошо известна и пользовалась немалым уважением и в хитровских шланбоях, и в кабинетах сыскной полиции города. И если уж такой человек говорит, что Яша добьется успеха в выбранном деле…
Юноша посетил репортера на его новой квартире: Владимир Алексеевич совсем недавно переехал в Столешников переулок, где снимал квартиру в доме Титова. Гиляровский принял гостя радушно; к удивлению Якова, журналист вовсе не забыл о нем и буквально с порога принялся расспрашивать о Корфе, Никонове и о собственных, Яши, планах на будущее. И четверти часа не прошло, как он выложил все, – и о своих планах на сыщицкую карьеру, и о Семенове с Корфом, благодаря которым он так далеко продвинулся к исполнению своей мечты.
В самый последний момент Яша все же спохватился: еще чуть-чуть, и он, пожалуй, проговорился бы о портале; во всяком случае, ляпнул нечто такое, что непременно насторожило бы внимательного, ни слова не упускающего собеседника.
Так, судя по всему, и случилось; чем дольше продолжалась беседа, тем настойчивее Гиляровский возвращался к одной и той же теме – что, собственно, понадобилось Якову на Хитровке? Зачем он сунулся, рискуя жизнью, в это клопиное гнездо – и чем он настолько не угодил загадочному «немцу», проживавшему в съемном «нумере» над «Сибирью», что Яшу пришлось вызволять оттуда с револьверной пальбой и кровью?
Однако в любой беседе обыкновенно участвуют две стороны – и сам Яша не был уж совершеннейшим желторотиком. Во всяком случае, тем, кто подумал бы так, предстояло в скором времени убедиться в своей неправоте. Вот и теперь, вырвавшись в какой-то момент из тенет добродушного очарования, которые распространял вокруг себя репортер, Яков, в свою очередь, сумел кое-что разузнать у собеседника. И Владимир Алексеевич сильно удивился бы, если бы кто-нибудь поведал ему, сколько всего полезного вынес из разговора с ним этот скромный еврейский юноша с необычными для представителей его народа амбициями.
Тем более что Яша и вправду понравился Гиляровскому. В определенном смысле он увидел в нем себя самого – в самом начале бурной карьеры. Правда, Якову сильнее повезло: у него с первых шагов нашлись серьезные покровители. С их помощью молодой человек и правда мог далеко пойти – тут репортер нисколько не покривил душой. Его удивили трезвость суждений и здравый смысл, продемонстрированные юным собеседником; а больше всего – уверенность Якова в себе. А потому он вольно или невольно – скорее уж невольно, поскольку отнюдь не сразу дал себе отчет в происходящем, – старался произвести на Якова благоприятное впечатление.