Мартовская не-сказка - стр. 11
Денис плотнее запахнул шинель и зашагал к мерно урчащему «форду».
Глава 3
Денис открыл дверь в больничную палату и замер в нерешительности. Всё-таки приходить в три часа ночи к раненому человеку – неправильно. Ведь она уже спит наверняка. После такой потери крови люди испытывают слабость, им надо много спать.
Конечно, следовало сначала с врачом поговорить, прежде чем сразу к девушке тащиться. Но Денис элементарно не успел. Хирурга вызвали на очередную срочную операцию. Привезли парня с ножевым ранением. Возвращался после смены домой и нарвался на гоп-стоп.
Да, сейчас в N-ске было неспокойно. После Гражданской войны прошло слишком мало времени, и всякая погань, привыкшая жить вольготно в смутное лихолетье, не хотела уступать своих позиций молодой советской милиции.
Ну, ничего. Денис сжал кулак. Скоро всех их прижмём. Или научатся исполнять законы, или всех – по законам военного времени – к стенке. Жалеть всякое отребье, мешающей жить первой в мире народной республике – это не по-большевистски.
– Кто здесь? – тихий нежный голос прошелестел в полумраке палаты.
Денис смущённо кашлянул и боком протиснулся в палату, почему-то не решаясь открыть дверь полностью. Он щёлкнул выключателем на стене и обернулся к зажмурившейся девушке.
– Здравствуйте, Елизавета Антоновна. Я агент уголовного розыска, мне необходимо переговорить с вами о том, что произошло… – чтобы скрыть неловкость, Денис заговорил сухим казённым языком, избегая смотреть на девушку.
Заметил только перебинтованную голову и светлые пушистые прядки, торчащие из-под повязки.
– Здравствуйте, а вас как зовут? – Денис удивлённо вскинул голову: ему явственно послышалась лёгкая улыбка в голосе Лизы.
Посмотрел в лицо девушки и наткнулся на ясный взгляд настолько светлых серо-голубых глаз, что они казались прозрачными. Никогда Денис ещё не встречал у людей таких удивительных глаз. И ресницы, рыжеватые, но очень длинные и пушистые, как крылья бабочек.
Почему-то он окончательно смутился. Вот от хохота и солёных шуточек воровских марух не смущался, а тут… Денис рассердился, почувствовав, как к щекам прилила жаркая волна.
«Ну вот, ещё и покраснел как гимназист», – Денис от досады на самого себя даже зубами скрипнул.
– Денис Савельевич, – Денис собрал всю свою волю в кулак, но от официальности собственных слов смутился ещё больше и запоздало спросил, – Как вы себя чувствуете? Вы можете говорить?
– Немного болит голова, Денис Савельевич, – теперь Денис был уверен на все сто процентов, что девушка улыбалась, – и слабость очень сильная. Но говорить я могу, если это надо нашей милиции. Да вы садитесь.
Денис решил не обращать внимание на мелочи. Присел на крашенный белым табурет, достал из планшета чистый лист бумаги и химический карандаш, приспособил планшет с листом на коленях и строго посмотрел на Лизу:
– Итак, что вы можете рассказать о вчерашнем дне? Вы помните, где были, когда вернулись домой и что с вами произошло?
Лиза нахмурила светлые брови:
– Я помню только, как мы пошли с Сашей гулять. Сразу после завтрака. Сходили в парк, солнце пригревало совсем по-весеннему. Деревья были такие красивые… Мы пришли на наше привычное место, я дала Саше мешочек с сушёными ягодами, чтобы он покормил птиц. Гордей летом насушил, это сын нашего дворника… Смородину и рябину. Знаете, – девушка вдруг оживилась, – в парке много птиц, даже клёсты прилетают из леса. И свиристели. Такие забавные! Саше они очень нравятся…