Марсианка Подкейн. Гражданин Галактики (сборник) - стр. 58
(Я решила при случае избавиться от Марии и Марии. Должна же быть у девушки личная жизнь. Хотя, честно признаться, все сложилось не так уж плохо.)
– И когда я все-таки нашел вас, – продолжал он, – я почти вас не узнал. Вы оказались просто ослепительны, никакого сходства с фотографией. Я оробел и не знал, как к вам подступиться. Вот тогда мне и пришла в голову идея спровоцировать аварию. Признаюсь, я долго стоял позади, прислонив этот несчастный стакан чуть ли не к самому вашему локтю; из содовой все пузырьки вышли. А когда вы все-таки шевельнулись, то толкнули стакан так слабо, что мне пришлось самому себя окатить, чтобы создать достаточный повод для извинений.
Тут он улыбнулся самым обезоруживающим образом.
– С вами все ясно, – сказала я. – Однако вы напрасно ругаете фотографию. Это не настоящее мое лицо.
Я рассказала, что со мною сотворила Герди.
Он пожал плечами:
– Тогда я не оставляю надежду, что когда-нибудь вы умоетесь для меня и я увижу настоящую Подди. Держу пари, я ее узнаю. Кстати, если уж пошло начистоту, авария эта была сфабрикована лишь наполовину.
– Как это так?
– Меня назвали Декстером[14] в честь деда по материнской линии, а потом обнаружили, что я левша. Оставалось два выхода: или назвать меня Синистером[15], что звучит не очень хорошо, или переучить меня на правшу. Остановились на втором варианте, и в результате я стал самым неуклюжим человеком на всех трех планетах. – Все это он заливал, выписывая со мною изящные восьмерки вальса. – Я всегда что-нибудь проливаю или опрокидываю. Меня очень легко найти по звону бьющегося стекла. Пожалуй, самым трудным для меня было не пролить содовую до нужного момента. – Он опять улыбнулся во все лицо. – Я горжусь, что мне это удалось. А когда меня переделывали в правшу, возник один неожиданный эффект: я стал мятежником в душе. Вы, я думаю, такая же.
– Э-э-э… возможно.
– А я – наверняка. Все ждут от меня, что со временем я стану председателем правления Корпорации, как отец и дед. Как бы не так! Я полечу в космос!
– Ой! И я тоже!
Мы бросили вальсировать и разговорились о космосе и космонавтах. Оказалось, что Декстер собирается стать капитаном исследовательского корабля, как и я. Конечно, я не стала болтать, что мечу в капитаны: не следует говорить мужчинам, тем более открытым текстом, будто вы считаете, что способны на то же, что и они. Декстер собирается поступить в Кембридж, изучить там парамагнетик и дэвисову механику, чтобы быть готовым к тому моменту, когда построят первые межзвездные корабли. Скорее бы!
– Что, Подди, может, сделаем это вместе? На звездолетах полно должностей и для женщин, – сказал он, а я молча кивнула. – Но давайте поговорим о вас. Подди, дело вовсе не в том, что вы выглядели намного лучше своей фотографии.
– Нет? – Я почувствовала легкое разочарование.
– Нет. Понимаете, я все знаю о вашем прошлом. Я знаю, вы всю жизнь провели в Марсополисе. А я побывал везде, где возможно. Я учился в школе на Земле, совершил там кругосветное путешествие, и на Луне побывал, и, разумеется, по всей Венере поездил. Бывал я и у вас на Марсе, вы тогда были совсем еще маленькой. Хотел бы я тогда вас встретить.
– Спасибо… – промямлила я, чувствуя себя бедной родственницей.
– И поэтому я хорошо понимаю, что за гадюшник наш Венусбург и какой шок он вызывает с непривычки, особенно у тех, кто воспитывался в сдержанном и цивилизованном Марсополисе. Конечно, я люблю свой город, но хорошо знаю, чего он стоит, – мне есть с чем сравнивать. Подди? Подди, посмотрите на меня. Так вот, меня совершенно восхитил ваш апломб.