Марсиане (сборник) - стр. 48

И все же, когда Койот, будто из ниоткуда, возникал рядом, это вызывало у нее улыбку. А когда они услышали о нападении на Сабиси и исчезновении всех, кто жил в затерянной колонии, вид Десмонда вызвал радость иного толка – облегчение, избавление от страха. Ведь она думала, что и его убили в том нападении.

Он дрожал и нуждался в ее утешении. И получил его – в отличие от Мишеля, который во время этого бедствия отстранился от нее, уйдя в мир собственной скорби. Десмонд же был иным – она могла его утешить, утереть слезы с узких, заросших щетиной щек. И то, что он успокаивался, то, что это было возможно, успокаивало и ее. Глядя на двух понесших утрату любовников Хироко, таких не похожих друг на друга, она думала про себя: «Настоящие друзья могут помочь друг другу, когда это нужно. И могут принять помощь. Для этого и нужны друзья».

Майя и Мишель жили в Одессе и были партнерами – женатые, как все, – десятилетия своей неестественно долгой жизни. Но Майе часто казалось, что они были скорее друзьями, чем любовниками, – она не чувствовала той влюбленности, какую смутно помнила из того времени, когда была с Джоном, Фрэнком или даже Олегом. Или – когда заходил Койот и она видела в двери его лицо… Иногда в памяти у нее всплывала та неожиданная встреча с этим безбилетником на «Аресе», тот ее момент, когда она обнаружила его на чердаке склада и состоялся их первый разговор, а еще – как они впервые занялись любовью перед тем, как он ушел с группой Хироко, и несколько раз после этого – да, она любила и его тоже, в этом сомневаться не приходилось. Но сейчас они были просто друзьями, а с Мишелем – братом и сестрой. Хорошо было иметь семью из членов оставшейся первой сотни, точнее из «первых ста одного», пережить все вместе и вот так соединить себя семейными узами. Проходили годы, и она находила в них все большее утешение. А когда, будто неотвратимая буря, грянула вторая революция, она почувствовала, что нуждается в них сильнее, чем когда-либо прежде.

Конец ознакомительного фрагмента.