Марш Мендельсона на бис - стр. 8

Какое-то время парочка еще встречалась тайно, потому что было неизвестно, удастся ему отмазаться или нет, затем, поняв, что Казанский сел надолго, Андрей перебрался к Тамарке.

Теперь подружка была беременна, и они с Савушкиным (который вроде бы эту ее беременность воспринял не так, как первую) планировали расписаться где-то через месяц. А тут Игорь выходит…

Как сообщила Тамарка, суд вынес ему оправдательный приговор, и Казанский был освобожден из-под стражи прямо в зале суда. Все грехи взял на себя один его друг и соратник, целая армия адвокатов отмыла Игоря почти от всей «мелочи», получилось, что он, бедняга, отсидел в следственном изоляторе даже больше, чем должен был бы по оставшейся статье.

– Ну ни фига себе… – протянула я.

– Катька, приезжай скорей! Катька! Я не знаю, что мне делать! Он же убьет меня. И Андрюху. Ты же его знаешь.

Я спросила, где сейчас находится Тамарка вместе с моим псом. Оказалось, что у меня дома, где, по ее прикидкам, Игорь не должен бы ее искать. Хотя бы из тех соображений, что мы с ним были, мягко выражаясь, не очень дружны. Я просто не выносила этого самоуверенного и наглого типа, по которому непонятным мне образом страдали, по крайней мере, две мои знакомые. Я вообще обалдела в свое время, узнав, что подружка с ним связалась. Тамарка неоднократно пыталась мне объяснить, что в нем нашла (до появления на горизонте Савушкина), но я ее так и не поняла. Но, возможно, мы и остаемся с ней подругами, потому что у нас разные вкусы на мужиков? С другой стороны, я для Тамарки предпочла бы Игоря (если требуется выбирать из этих двоих, хотя лучше бы кого-то третьего). По крайней мере, Казанский предсказуем. С ним все ясно. Знаешь, чего ждать. Когда врежет по морде и за что. Что в состоянии выкинуть Андрей, я не представляла, правда, думала, что этим сюрпризом вполне может оказаться нож в спину. Исподтишка. А Игоря – несмотря на мою нелюбовь к нему – в чем-чем, а в подлости обвинить было нельзя.

– Когда его освободили? – поинтересовалась я напоследок.

– В понедельник. Но я узнала об этом только сегодня утром. Твой второй бывший позвонил, тебя искал, ну и сообщил. Вообще-то он думал, что я знаю… Ладно, сейчас не до него. Я быстро покидала вещи в сумку, позвонила Андрюхе и рванула к тебе – ну и вот… Сейчас тебе звоню. Слава богу, Игорь не сразу поехал ко мне. Наверное, отмечает с дружками. Катька, а ты из аэропорта сразу домой? Или тебе на работу надо?

– На работу, – ответила я. – Но я постараюсь справиться побыстрее. Прорвемся, Томусик! Помни: тебе нельзя волноваться.

– Катька, ты что-нибудь придумаешь? – с надеждой спросила Тамарка.

Санкт-Петербург. 7 апреля, среда

Один из шоферов финансовой компании, в которой я работаю, подвез меня к дому только в половине девятого: раньше мне было просто не справиться с накопившимися делами. Тамарка звонила мне в кабинет пару раз, но у меня совершенно не было времени с ней разговаривать, однако я обещала посвятить ей весь вечер, что в самом деле и планировала. Я посоветовала подружке выпить валерьянки и не забывать о будущем малыше. Конечно, в ее положении она реагирует на все происходящее гораздо острее, но зачем пороть горячку? Ради моей любимой подружки я даже готова лично встретиться с Игорюней, как представитель Тамарки, и обсудить сложившуюся ситуацию. И, честно, постараюсь сдерживать свои эмоции, а то ведь я могу сгоряча такое ляпнуть… Но ради Тамарки готова проглотить даже Игорюнины нелицеприятные реплики в мой адрес, которые обязательно будут произнесены. Предполагаю, что Казанский, скорее всего, порекомендует мне катиться к известной матери на белом катере (его любимое выражение на тот случай, когда нужно указать собеседнику направление), но даю себе слово не заводиться на этот счет. Ради Тамарки. Только ради Тамарки. Она ведь не жена декабриста, чтобы ждать Игоря до конца дней своих. Кто же мог предположить, что его выпустят? С тем-то «букетом», который у него был. А Тамарке – тридцать лет, как и мне. Еще десяток годков (если не меньше) – и песенка твоя спета, подружка, если не успела устроить свою личную жизнь. Я-то ладно, я, по крайней мере, заработаю себе на жизнь, а Тамарка всегда пристраивалась к крепкому мужскому плечу, чем и жила.