Марш экклезиастов - стр. 12
Вместе их держали недолго. По одному, по два, по три человека их продавали местным фермерам, строителям – в общем, хозяевам. Очередной изгиб Толиковой памяти заставлял называть их бауэрами – тоже, видимо, читал что-то в детстве. Запугивать рабов не пришлось: сгорбленные плечи, обвисшие длинные натруженные руки, въевшаяся в кожу земля, обесцветившая глаза покорность удостоверяли личность для вербовщиков куда лучше, чем навеки пропавшие паспорта. Толику хватило ума скрыть от хозяев и высшее образование, и способность худо-бедно ориентироваться в словах незнакомого, но всё же романского языка.
Рассказывать о своей жизни в рабстве Толик не стал. Начал было, но в горле опять заклокотало, руки мелко задрожали, и после паузы он коротко объяснил, что про Барселонский Конгресс прочитал в газете, которая просто валялась на стройплощадке. Занесло ветром. Да, он умеет читать и по-португальски, и по-испански, говорить – нет, а читать – вполне. И тогда он просто взял и пошёл в Барселону. Почему он знал, что найдет здесь Николая Степановича? Просто знал. Что-то тогда подслушал нечаянно на даче, фамилия знакомая в заметке попалась… Да и не нашёл если бы, то хуже бы не было… Он шёл пешком и ехал на попутках. Это оказалось легко. Много легче, чем решиться на такое.
Вот и всё. Он здесь.
– Да-а… – протянул Николай Степанович. – Какие будут соображения, народ?
– Какие тут могут быть соображения! – возмутилась Аннушка. – Никаких тут не может быть других соображений!
– Не надо думать, надо трясти, – покивал согласно Николай Степанович. – Даю вводную. В Испании действующих румов нет. Ближайшие – под Лиссабоном, в Марселе и в Касабланке. Через границу, даже эту несерьёзную, без паспорта – рискованно…
– Команди-ир!.. – укоризненно протянул Армен.
– Я знаю, и в крайнем случае так и поступим. Но крайний случай ещё не наступил. Я предлагаю вызвать Илью, и он через цыган всё организует. А?
– Можно и без Ильи, – сказал Армен. – Мы с Костей…
– Можно, – согласился Николай Степанович. – Но Илья это сделает надёжнее. Теперь: надо будет Толика на эти дни, пока Илья не прилетел, где-то разместить. Вот это ты и организуешь, хорошо? Потому что в этой гостинице без паспорта…
– Ага… – Армен задумался. – Ага… Понял. Есть пара вариантов, прокачаю. Не проблема.
– Отлично, – сказал Николай Степанович. – Детали обсудим после. Идиятулла, по-моему, вы спите.
– А? – очнулся Толик. – Разве?…
– Армен, отведи его к себе, дай помыться с дороги – и в койку. Будем считать, что сегодняшний день по этому делу мы распланировали. А завтра…
– Илье вы сами позвоните?
– Да, сам. Что?
Рядом стоял Шаддам.
– Николай Степанович, Нойда вернулась. В ошейнике записка…
Лист бумаги, неровно выдранный из ежедневника. И – мелкими готическими буквами!..
Отто, ну почему вы не пишете рунами? – Тогда мне не сослаться на дурной почерк…
«Дорогой Николас! События крайней важности требуют нашей немедленной встречи. Жду вас как можно скорее – сегодня, разумеется – по адресу…» – и вот тут уж точно неразборчиво, потому что Отто испанское название изобразил стандартной латиницей. Carders, что ли? Или просто carrer, что значит «улица», или вообще c. Argenteria…
Ладно, не страшно, Нойда покажет дорогу.
Да нет, можно проще. В номере лежит подробная карта города. Сейчас всё поймём…