Марс-2035. Звездная чума - стр. 18
– Ну, что герой, как самочувствие? – спросил он, плотно закрывая за собой дверь.
– Бывало и лучше, – тихо ответил Виктор, – а попить можно? А то медсестра твоя упорхнула, я даже рот открыть не успел.
– Можно, – он встал и налил в стакан воды, из стоящего на столике графина, – у тебя, наверное, только кишки и остались невредимые.
– Что, всё так плохо доктор? – возвращая стакан, спросил Виктор.
– Да нет, в общем-то. Ранений, конечно у тебя хватает, но все в основном поверхностные. Ничего жизненно важного не задето, хотя мясо пришлось тебе почикать, немного. Пару рёбер сломано, но это тоже не страшно. А вот крови ты потерял очень много, ну и контузия, присутствует, правда не тяжёлая, – он оглянулся на закрытую дверь и, понизив голос, продолжил:
– Я, думаю, у меня, ты бы за пару-тройку месяцев оклемался, но Серёдкин настаивает на твоей отправке в Москву. Оказалось, штурм дворца, его инициатива, не согласованная с Москвой. Когда там узнали, разразился скандал. Его папаша, сейчас нажимает на все рычаги, чтобы выгородить сыночка. А ты ещё и лидера оппозиции замочил, точнее, изрубил в капусту, а оказывается, у Москвы, на него, были какие-то планы. Скорей всего всех участников штурма потихоньку отправят на Родину, а потом раскидают по стране. Возможно, ещё и подписку возьмут, чтобы молчали об этом инциденте.
– Да-а, дела. Васька не зря спрашивал его перед штурмом про Москву, почувствовал, что темнит Серёдкин. Кроме Василия, ещё есть потери среди наших? – тихо спросил Виктор.
– Ещё майор Семёнов погиб и двое раненых кроме тебя, в соседних палатах лежат. Тела уже отправили вчера, с грузовым бортом, в Москву. Вас, приказано подготовить к транспортировке завтра, должен спец борт прилететь. Так, что отдыхай майор. Да, я же тебе не сказал. Пришли на всех участников штурма документы из Москвы о присвоении внеочередного звания, а погибших наградили посмертно. Папаша Серёдкина, серьёзная шишка, с большими связями. Видишь, как оперативно работает? В общем, поздравляю. Сейчас медсестру пришлю, она тебя покормит, лекарства даст и укол поставит. А завтра уже в России будешь, – доктор поднялся и вышел из палаты.
Виктора охватило какое-то безразличие, он упёрся невидящим взглядом в белый потолок. Перед глазами стоял вечно улыбающийся Гриб, проходили, сменяя друг друга, сцены из их курсантской жизни. Вспомнил он и Петровича, рассудительного мужика, который честно выполнял свою работу. Ежемесячно переводил зарплату своей жене, оставляя себе самый минимум. У него была дочь-инвалид, постоянно требовались дорогостоящие лекарства. Жена не могла работать, ребёнок требовал постоянного ухода. Как они теперь без него?
Пришла медсестра, он не чувствуя вкуса, поел тёплой каши и проглотил выданные лекарства. Девушка поставила ему укол, и он быстро уснул. Перелёт в Москву он помнил смутно, видимо уколы, которые прописал доктор, содержали снотворное. А может, сказывалась потеря крови, он постоянно находился в отключке. Изредка, открывая мутные глаза и безразлично оглядываясь. Боле менее он пришёл в себя уже в столичном госпитале на следующий день после прилёта. Их, всех троих, положили в отдельную палату. Он был самый тяжёлый. Соседей выписали уже через две недели, а он пробыл в больничных стенах два с половиной месяца.