Мародеры. Как нацисты разграбили художественные сокровища Европы - стр. 14

Особенно широко книга разошлась в буржуазных кругах. Успех идей Лангбена, которые в дальнейшем будут развивать нацисты, может объясняться «особенным путем», которым шла Германия в XIX веке. Или «историческим своеобразием» ее национального развития, как пишут Рут и Карлсон.

В отличие от Англии и Франции, немецкой буржуазии не удалось совершить либеральную революцию, которая бы разрушила старые феодальные общественные структуры и открыла обществу путь в современный мир. Революция 1848 года в Германии провалилась. Немецкие земли еще на несколько десятилетий застряли в Средневековье. Феодальное право сохранялось во многих из них дольше, чем в других западноевропейских странах, а индустриализация запаздывала. Политическое и демократическое развитие также отставало. Превозносились такие патриархальные добродетели, как верность хозяину и послушание. Особенным было также представление о труде. Труд в Германии понимался скорее как «почетное служение нации». Феодальные отношения, жертвенность и немецкая рабочая мораль пришлись как нельзя более кстати в армии. Военная дисциплина стала образцом для отношений и в общественной жизни.

За границей над прусской дисциплиной часто посмеивались, взять хотя бы нашумевшую «кёпеникиаду». В 1906 году вор-рецидивист Вильгельм Фойгт, надев капитанский мундир, взял под командование целую роту ничего не подозревавших немецких солдат и с их помощью на глазах у публики ограбил ратушу города Кёпеник (сегодня это один из районов Берлина). Это происшествие стало широко известно и обсуждалось в основном в английской и французской прессе как пример косной военной системы, когда исполнение приказа ставится выше соображений здравого смысла. В немецких либеральных кругах эта история послужила поводом для критики военной элиты.

Демократические и либеральные идеи немецкая буржуазия часто воспринимала как чужеродные, чуждые немцам. Современный немецкий историк Ганс-Ульрих Велер считает, что в XIX веке развитие общества и государства в Германии пошло по «особому пути», Sonderweg, который в конце концов и привел страну к нацизму.

Одним из признаков этого «особого пути» была описанная выше отсталость, в которой националисты, однако, видели не недостаток, а достоинство, уникальную немецкую черту. Идеи свободы, равенства и братства, провозглашенные Французской революцией, Юлиус Лангбен называл «еврейскими и в корне чуждыми германскому духу». В противоположность британскому рационализму и французскому Просвещению немецкая культура якобы представляла собой нечто гораздо более глубокое и отвлеченное, она была пронизана духовностью, чувственностью, готовностью пожертвовать собой ради высокой цели. «Отрицание „западных“ ценностей и чувство собственного превосходства были главной чертой этой немецкой идеологии», – пишет американский историк Питер Гэй.

Корни этой политической философии следует искать у немецких романтиков начала XIX века. Заметную роль в ее становлении сыграл философ Иоганн Готлиб Фихте, который свел воедино пробуждающийся немецкий национализм и культурный идеализм. В 1807 году в переполненной аудитории Берлинской академии наук Фихте прочел первую революционную лекцию из цикла, изданного позднее под названием «Речи к немецкой нации». Фихте призывает немцев к национальному единению. Он возвеличивает немецкую народную душу и «дух», который, по его мнению, отличается от «духа» других народов. Для Фихте немецкий народ – это народ-избранник: «Вам выпала великая удача основать вообще империю духа и разума и уничтожить все грубое телесное насилие в качестве господствующего над миром»