Мародер - стр. 7
– Итак, – сказал я, – что вас ко мне привело?
– Понимаете… – начала Злата, отведя глаза в сторону, – мама меня послала за оплатой квартиры.
Она покраснела ещё больше, и я понял, почему «горели» некоторые пиллиджеры. В отличие от меня, врать она не умела. Устоять против такой непосредственности нелегко.
– Да, но… – Изображая недоумение, я покрутил головой. – Обычно я вношу плату семнадцатого, а сегодня четырнадцатое.
Ежемесячно я платил за комфортабельную квартиру в сталинской многоэтажке две тысячи долларов. Такие деньги за квартиру для многих хронеров непозволительная роскошь, с другой стороны, зачем тогда прибывать сюда? Разве что чистым воздухом подышать, да экологически чистых продуктов поесть. Но для меня этого мало. Если жить здесь, то на широкую ногу. Точнее, настолько широко, насколько позволяет флуктационный след. Нуворишем он быть не позволял, но на вполне приличную жизнь я мог рассчитывать.
– Дело в том, что маме срочно нужны деньги, – по-прежнему не глядя на меня, пояснила она. – Очень. Так что, если вы не против…
Я был не против, если бы не одно «но». И это «но» не имело никакого отношения к тому, что девушка врала. Деньги понадобились не её маме, а подружке Златы, некоей Ольге Старостиной, которой необходимо срочно вернуть долг в тысячу триста долларов. «Но» заключалось в том, что, отдай я две тысячи долларов, это привело бы к флуктуации второго порядка.
– Даже не знаю… – протянул я.
– Вы мне не верите? Не верите, что я дочь Вероники Львовны? – засуетилась Злата и схватилась за сумочку. – Я могу паспорт показать…
Именно эта сумочка и послужит причиной флуктуации. Войдя в лифт, Злата решит пересчитать деньги, достанет из сумочки, начнёт считать, но спрятать назад не успеет. Так и выйдет из лифта, держа пачку долларов в руках. В это время на её беду на лестничной площадке совершенно случайно окажется некто Аркадий Власенко, шатен, тридцати двух лет, безработный. Увидев в руках девушки крупную сумму, он собьёт её с ног, выхватит деньги и убежит. И хотя через три дня его поймают, это событие приведёт к локальной флуктуации, колебания которой сойдут на нет лишь через шесть лет.
– Что вы, Злата, зачем паспорт? – укоризненно покачал я головой. – Верю вам, вы с мамой похожи как две капли воды. Просто у меня при себе такой суммы нет. Я снимаю деньги со счёта в день оплаты.
– Как жаль… – расстроилась Злата. – Мы так надеялись… А сколько у вас есть? – с надеждой спросила она.
Если я дам точно тысячу триста долларов для покрытия долга, то пересчитывать деньги в лифте она не станет и спокойно разминётся с Аркадием Власенко. Выйдя из подъезда, она решит сэкономить деньги на такси и направится к метро. На перекрёстке её догонит на мотоцикле вор-барсеточник Денис Птахин, брюнет, двадцати трёх лет, выхватит злополучную сумочку и умчится в переулок. Милиция его так и не найдёт, и эта флуктуация растянется на срок около трёх лет.
– Не знаю, – пожал я плечами. – Сейчас посмотрю.
Я встал, прошёл в кабинет, достал из сейфа пачку долларов и отсчитал полторы тысячи. Эти деньги она не будет пересчитывать в лифте и не пойдёт с ними в метро. Сядет в такси на стоянке у дома и спокойно доедет до своей подруги. И никакой флуктуации не случится.
– Полторы тысячи вас устроит? – спросил я, выходя из кабинета.