Мародёр. Часть вторая. Хамелеон. - стр. 20
Обходя склоны, я нашёл три тела. Двое поделились со мной подсумками и магазинами к оружию. У обоих к «АКМ», «семёрки», а не «пятёрка», как у меня, но забрал. Был один «АКМ», однако на самом деле хана ему пришла, аж ствольная коробка разлеталась и содержимое вывалилось. А вот третье тело подарило мне ремень с кобурой пистолета «Макарова». Офицер похоже. Так как оружие при падении оказалось сверху, то не пострадало. Убрал пока в карман пистолет, запасной магазин тоже прибрал, все трое из афганской армии. Хм, на дороге я советских солдат и не видел, решил, что это они по «ЗИЛ-130» рядом. Тот самый бензовоз, и ещё «зилки» дальше были, у двух тенты горели, лежали тела, но в дыму не понял, что не наши. Значит, колонна скорее всего не советской армии, а афганской. Только Фёдоров там что делал? Это и интересует. Вот так вниз по течению и пошёл. Не стал задерживаться. Весу чуть прибыло, кило семь точно, но не волновало. Чуть позже найдя выброшенный на берег топляк, высушенный солнцем до белизны, устроился рядом, даже смог отломить кусок деревяшки. Нарезал штык-ножом лучин, и развёл огонь. А спички нашёл в кармане галифе. Там и папиросы «Астра». Курил Виталий. Однако я не он, я не курю. Что дальше? Сделал факел, и раздевшись вошёл в воду. Факел воткнул на берегу. Засекал спины спавших рыб и резкий рывок правой руки, выкидывал их на берег. Четыре рыбины так поймал, форели, ну и начал готовить, жарил насадив на тонкие ветки, распотрошив, а потом насыщался, поглядывая по сторонам. Чтобы врасплох не застали.
Правильно жарить рыбу я умел. Конечно одной рукой неудобно, левую редко задействовал, только в самые необходимые минуты, но пожарил две рыбины, и пока две остальные доходили над углями, шипя от боли, мясо горячее, рыбины вскрывал и беря куски мяса, ел. Жирная и вкусная, соли не хватает, но и так неплохо. Главное насыщался. Ну и вот пока делом был занят, а потом медитируя, сливал всё на лечение руки. Потом голод погасил двумя оставшимися рыбинами. Ну а к утру я кость полностью восстановил, раны остались, которые я не убирал, только повязку получше наложил. С головы снял, было что пускать. А вот на виске шрам убрал, и сделал гематому, как будто сюда что-то прилетело. Надо же на что-то списать потерю памяти. Поэтому, когда на дороге заработала техника, очищая, солдаты забегали, я собрался, огонь давно погас, похоже духи давно сбежали, и прихватив автомат и оружие, что собрал с афганских солдат, и двинул навстречу встречающим. Там уже осматривали те тела, что я вчера нашёл. Кстати, тел четыре было, одно не заметил. Меня быстро засекли, дозоры были, так что встречали. Опознали своего, по форме. Двое солдат подбежали, автомат у меня поперёк груди, использую его вместо косынки, левую руку там держал, вот так подойдя, услышал от солдат:
– Кто такой? Из уничтоженной колонны?
– Наверное, не помню. Очнулся в луже горевшего бензина, пока крутился, сбивая пламя, скатился на обрыв. Пришлось спускаться. Своё имя только в документах узнал, в кармане нашёл.
– Ого, серьёзно тебе прилетело, на виске синяк. А документы можно увидеть? – спросил тот боец что постарше, с лычками младшего сержанта.
Вот и протянул стопку, что в кармане была, тот стал изучать, сразу воскликнув:
– О, да ты из нашего батальона, мы в Асадабаде стоим. Значит вчера с колонной обеспечения Правительственной армии шёл и с ними в засаду попал? А почему я тебя не знаю? Салага? Новобранец? Хотя да, майский.