Маркус и золотая чаша. Сказочная повесть - стр. 22
– Ну да, – кивнул Маркус, – а что мне ещё оставалось? Вернуться ни с чем? Вообразить себе такого не могу! Да меня бы на смех подняли! А так я там за матросами следил. Ух, и интересная жизнь у них: ром-а-а-а-нтика…
– А тёти там есть? – поинтересовалась Ирка.
– Не встречал, не знаю, – ухмыльнулся корд. – А вот крысы есть. Живут они там и мешки с мукой портят.
– И у нас, – буркнула Ира, а я поддакнул.
– Что у вас? – удивился Маркус и даже как будто брови нахмурил, или мне так показалось.
– У нас тоже, наверное, крысы. Они маме всю муку испортили.
– Ага, Маркус, точно-точно тебе говорю. Я сначала на Ирку подумал. Это она у нас растяпа: то одно высыплет, то другое. А потом, знаешь… – И тут я посмотрел на сестру: рассказать или нет?
– Я видел ещё одного корда… – осторожно сказал я и втянул голову в плечи. – И я его испугался!
В комнате стало тихо. Ирка уже не ёрзала, Маркус перестал дрыгать ногами, а я забыл о том, что надо дышать.
– Шутишь, Лёша? – прервал тишину Маркус. – Какого корда?
Ирка открыла рот и с удивлением посмотрела в мою сторону.
– Ух ты-ы-ы, – затем выдохнула она, и в её глазах появились искорки. – Расскажи…
– Он на тебя похож, Маркус. Вот точь-в-точь, как ты! Только синий он что ли? Темно слишком было, я не понял. Плащ ещё у него, кажется, вот как этот сейчас у меня. Ну, я на кухню пришёл, когда все легли спать, а там он стоит. В руке – сабля, и он ею дырки в пакетах делает. Раз, раз, раз, и пакет как решето! Из него мука – ф-ф-ф, из другого крупа – п-ш-ш-ш!
– П-ш-ш-ш! – закатилась от смеха Ирка. – В-ш-ш-ш!
– А дальше? – подскочил Маркус. – Потом что?
– А потом я его окликнул. Я же думал, что это ты. Он обернулся. Глаза – красные! Злые такие и страшные очень! И как заверещит: «У-у-убью!»
– И всё?
– Всё! И пропал.
– Ничего себе, – прошептала Ирка. – Как в сказке…
– Д-а-а-а, – почесал Маркус затылок. – Вот так дела…
Тут заскрипела и распахнулась дверь, и на пороге появилась мама. Вернее, мама сначала просунула в щель голову, а потом уже прошла целиком. На маме было платье в горошек, зелёное такое, длинное и очень красивое, а на шее болтался фартук, наверное, мама хотела его завязать, но отвлеклась и забыла.
– Лёша, – посмотрела она на меня в упор, – ты чем-то занят?
Я помотал головой. В детской был такой бардак, хоть бы она не заметила… И Ирка ещё… Вот зачем она подушку под себя подминает? Сидела бы спокойно что ли!
– Лёша, иди сюда, – и мама широко распахнула дверь. – Это ты сделал?
Перед детской сидел Барбарис. Уютно сидел: вылизывал лапку и шевелил шерстяными ушами. Я сразу и не понял, что случилось, потому что смотрел на длинный пушистый кошачий хвост, который ходил ходуном.
А потом я увидел. Нет, стриженая голова Барбариса меня не удивила, я же был первым, кто это заметил ещё несколько дней назад. А вот выкрашенная в синий спина – это было что-то новенькое. Как бы сказала в такой ситуации бабушка, я потерял дар речи и даже сразу не смог ничего сказать маме, которая сцепила на груди руки, смотрела на меня как-то очень не добро и явно ждала объяснений.
– Лёша, – наконец заговорила она, – что с тобой? Ты зачем это сделал? Нет, я почти все могу понять, но такое? Мы с папой уделяем тебе мало внимания? Ты поэтому издеваешься над котом?
– М-а-а-а-м, не я это! – у меня даже слёзы на глаза навернулись.