Марк Аврелий - стр. 37
К тому моменту центурионы разобрали своих людей и строем повели их к палаткам. Тех, кто сбивал ногу или пытался выйти из строя, безжалостно били палками.
Вскоре в лагере восстановилось спокойствие, лишь изредка доносилось лошадиное ржание и лай собак.
Все то время, пока на форуме царила сумятица, Сегестий провел возле сидящего на земле перебежчика. Марк, возвращаясь в шатер, кивнул ему – заводи лазутчика. При этом взмахом руки пригласил с собой легатов, однако перебежчик на хорошем латинском негромко предупредил принцепса.
– Только ты и я.
Марк удивленно глянул на него, по-прежнему кутавшегося в плащ, потом спросил:
– И без охраны?
Перебежчик глухо откликнулся:
– Сегестия достаточно. У меня нет оружия, Марк, и злобы я не таю. Однако прикажи, пусть не расходятся. Вероятно, придется собрать военный совет.
Император, удивленный, что незнакомец посмел назвать его по имени, тем не менее сдержался, жестом остановил двинувшихся было в его сторону легатов – первым из них стоял, отряхивавший с плаща землю Септимий Север, – затем приказал:
– Подождите здесь.
Префект преторианцев Приск шагнул к нему.
– Но, цезарь…
– Я сказал, ждите. А ты, – добавил он, обращаясь к префекту, – будь поблизости. Подготовь посыльных. Выставь вокруг претория усиленную охрану.
Уже в шатре Марк крикнул подбежавшему Феодоту:
– Свету! Всех посторонних вон!..
Императорские слуги, а также секретарь, вышли из шатра. Принцепс подошел к перебежчику. Тот откинул накидку с головы, обнажил лицо.
Марк отшатнулся.
– Бебий! Ты?
– Да, цезарь. Прошу тебя, называй меня Иеронимом.
Император удивленно глянул на старинного друга, пожал плечами, потом спросил.
– Откуда?
– С той стороны.
– Сбежал?
– Нет, послан Ариогезом, чтобы предложить тебе вечный и нерушимый мир.
Марк Аврелий вскинул брови, отошел к своему рабочему месту, устроился в кресле, предложил:
– Садись… хотя, если устал, можешь прилечь. Ты не голоден? Помнится, ты очень любил хлеб грубого помола.
Бебий неожиданно расплакался, тихо, обильно. Принялся тыльной стороной ладони вытирать слезы. Покивал.
– Да, любимый сорт Августа. Когда в последний раз мне пришлось отведать его? – Бебий вздохнул. – Даже припомнить не могу.
– Приказать принести?
Бебий усмехнулся.
– Прежде всего, дело. Хотя почему бы не попробовать домашнего хлебца?.. У тебя хороший пекарь?
– Лучше не бывает. Приказать принести?
Бебий усмехнулся.
– Тогда пусть подадут и какую-нибудь рыбу. Очень соскучился по свежей рыбке, особенно зажаренной так, как умеют только в Риме. У варваров вся пища пресная. Едят грибы, – император невольно поморщился, а Бебий продолжил, – лесные ягоды… Хлеб не прожевать. Поразительно, Марк, но все эти годы я ни о чем более не жалел, как о приготовленной умелым поваром камбале. Помнишь ту вкуснятину, что вылавливают в море возле Равены. Казалось, вокруг реки, ручьи, в них полно рыбы – ставь вершу и хватай руками. Ан нет!.. Всегда мечтал о камбале, здоровенной, – Бебий сотворил руками огромный круг и вздохнул. – Говоришь, у тебя хороший повар, Марк?
– Императорский, – пожал плечами принцепс и окликнул Феодота: – Сходи в поварню. Пусть постараются.
– Слушаюсь, господин.
Бебий удивленно глянул на раба.
– Хвала Христу, это же Феодот!
– Он самый, господин, – ответил раб.
Феодот не мог скрыть удовольствия, что спустя столько лет друг хозяина узнал его.