Марионетки на ладони - стр. 13
– Хорошо, дядюшка, – сказал я. – А как вы поживаете? Как ваши боевые шрамы? Всё ещё напоминают о себе?
– Благодарю за беспокойство, племянничек, – улыбнулся дядя, – да, изредка напоминают.
Со стороны посмотреть – семейная идиллия. Родственники так трогательно заботятся друг о друге!
– Выпьешь со мной? – предложил дядя, заметив, что я кошусь на его стакан.
Ага, вот на чём он хочет меня подловить!
– Нет, что вы, дядя. Я ещё слишком молод, чтобы употреблять спиртное.
Дядя Генри улыбнулся краем рта и поставил свой виски на инкрустированный разными породами дерева столик.
– У меня к тебе есть важный разговор.
– Слушаю вас, дядюшка.
Глаза у папиного брата были холодные-прехолодные и очень злые. Внутренне я напрягся, поняв: нет, он меня пригласил не мораль читать. Тут что-то другое.
– Не кажется ли тебе, дорогой племянник, что ты зажился в отцовском доме?
Я разинул рот и не придумал ничего лучше, кроме как ответить:
– Это мой дом.
– Нет, – ласково сказал дядя Генри. – Это дом твоего отца.
– Ну и что? Я здесь родился.
– Это уже в прошлом. Не пора бы тебе отсюда съехать?
Я потряс головой, будто пытался вытрясти из ушей все эти очень странные слова.
– Куда же я съеду?
– В свой дом, конечно, который тебе подарили на шестнадцатый день рожденья! – дядюшка любезно улыбнулся.
– Это который в графстве… не помню, в каком именно графстве… на другом конце страны который? – уточнил я.
– Именно. Красивый уютный дом, отлично подходящий для молодого джентльмена. Кругом поля, холмы и леса с кроликами и гадюками. Что скажешь?
– Да не хочу я туда!
– А надо захотеть, – сообщил дядя Генри и сделал большой глоток виски.
Я несколько раз моргнул.
– С чего бы это, дядюшка?
– С того, что тесно нам с тобой тут вдвоём, племянничек. – Вздохнул дядя Генри. – Очень тесно.
Я поёрзал на своём пуфике, пытаясь придумать достойный ответ. Угроза в дядиных словах мне явно не послышалась. Но всё-таки столь откровенного нападения и не ожидал.
– Чем это я вам мешаю?
– Это я мешаю тебе, давно мешаю. Что, разве не так? – дядя прищурил глаза, отчего они стали ещё холоднее. – Уезжал бы ты, что ли, по-хорошему.
– По-хорошему? – возмутился я. – Я уже пытался по-хорошему. Тогда меня чуть не убили!
– Да-да, ты рассказывал, – кивнул дядя, – якобы слуга Бодлер завёз тебя в какой-то звериный угол, где наставил на тебя пистолет. А потом его самого застрелили.
– Всё так и было!
– А потом ты вернулся оттуда один с разбитым автомобилем, от которого на подъезде к Злондону отпали два колеса.
– Просто я слишком долго гнал его по плохой дороге!
Дядя хмуро посмотрел на меня и принялся жевать собственные губы. Был у него такая мерзкая привычка. Хоть бы в зеркало на себя посмотрел, что ли!
– А я вот думаю, что ты просто передумал ехать и сбежал от Бодлера. И выдумал всю эту нелепую историю с заказным убийством, чтобы на меня пало подозрение. К счастью, мой брат не настолько глуп, чтобы поверить в это…
До этого момента я ещё старался сдерживаться, но тут меня просто накрыло!
– Да как вам не стыдно! – возмутился я, вскакивая с пуфика. – Ведь это вы и натравили на меня этого вашего Бодлера! Он был наёмным убийцей! И вам это так же хорошо известно, как и мне!
– Глупости, – сквозь зубы бросил дядя Генри, – детские фантазии.
– Ах, фантазии?! Может, и кукольный театр я выдумал? И маньяка-Создателя? И того генерала – тьфу, не помню, как его звали – который хотел всех нас превратить в марионеток и развязать войну? По-вашему, у меня такое бурное воображение?!