Марина НЕ грустит: Дьявольские ритмы - стр. 21
– “Мы” – это Орден, – просто сказал Игнат, и я в момент лишился дара речи, да ещё к тому же чуть не выронил кружку.
Здесь надо пояснить, что “Орден” – что-то вроде городской легенды. Считается, что это боевое крыло Росконтакта, какое-то особое силовое подразделение, однако никто никогда ничего конкретного о данной организации не говорил публично. И вообще это несколько сомнительно, чтобы в XXI веке существовал какой-то орден, который бы назывался просто “Орден” и занимался не пойми, чем. Среди Пионеров он считался не более чем сказкой или даже своего рода мемом. Знаете, как всемогущее ФСБ у вас в розетке. Или как агенты Госдепа США в каждой подворотне: все знают, что этот самый Госдеп есть, все понимают, что раз он есть, то и агентов своих куда-то отправил. Но то, что такой агент может в буквальном смысле вести подрывную деятельность прямо у вас за спиной – это «Ха-ха, да не смеши меня! Какие здесь могут быть шпионы?» Словом, легкомысленное было отношение.
Само собой, нет дыма без огня, и какой-нибудь важный учёный может позволить себе шуточки про агентов ровно до того, как, казалось бы, давно знакомый человек не предложит ему вагон денег за супер-важный государственный секрет. Тогда-то и окажется, что вчерашний мем сегодня сидит прямо перед тобой.
А пока Ярослав Сергеич искал на полу отвалившуюся от удивления челюсть, мой гость устроился поудобнее и развил мысль:
– Как ты знаешь, Росконтакт курирует Пионерскую организацию, но его основное направление – это всё же, как не трудно догадаться, контакты. Кто бы мог подумать, да. Возможные контакты, разумеется, как думает большинство. Что если я тебе скажу, что Росконтакт занимается реальными контактами с внеземным разумом, и это происходит уже много лет?
– Скажу, что это враньё, – отозвался я, будучи всё ещё в лёгком шоке, – Росконтакт работает вполне открыто, и, если бы какие-то такие вещи были, все бы об этом знали.
– Как о Пионерах? – лукаво спросил Игнат и улыбнулся. Он был прав: с Пионерами дело обстояло ещё страннее, чем с самим Орденом: организация функционировала открыто, в каждом районе работала ячейка, и существование Пионеров никто не скрывал. Тем не менее, телепередач о них (о нас!) не выходило, газеты и книги о них (о нас!) не писали – мы были словно кот Шрёдингера: то ли мы есть, то ли нас нет. Знают все и при этом не знает никто. Упомянешь в школе – все кивают, словно понимают, что к чему, но сами никогда ничего не спросят и даже в дружеском разговоре эту тему никто никогда не поднимет. За все годы в организации разве что родители спрашивали меня о Пионерах и нашей ячейке. Для остальных мы были невидимками: ни тебе “имени Ленина” в названии, ни шествий со знамёнами. Странно, что вообще оставили слово “Пионер” – ради конспирации могли бы тоже заменить.
Точно прочитав мои мысли, Игнат молвил:
– Что если я скажу тебе, что само понятие “Пионер” – это прямой перевод слова “tir’alia”, которое пришло к нам из языка инопланетян-эльфов?
– Разыгрываешь? – я с облегчением выдохнул.
– К сожалению или счастью – нет, – тон Изюмова не переменился, – Давай так. Я сейчас тебе кратко обрисую самую суть положения, а потом ты задашь вопросы.
Я пожал плечами, молча поставил перед Игнатом кружку чаю, пододвинул к нему поближе вазочку с печеньем и уселся напротив на стул, всем видом давая понять, что готов слушать.