Манускрипт - стр. 38
Теперь же у меня появилась возможность лично пообщаться с эксцентричным миллионером. И уже через пять минут я пожалел, что позволил ему втянуть себя в этот разговор. Хьюз и впрямь оказался человеком не от мира сего. Он вполне здраво рассуждал о бизнесе, поделился своими прожектами, но в какой-то момент в его глазах промелькнула тень подозрительности, и он холодно процедил:
– Не нравится мне ваше лицо, мистер Бёрд! У меня такое подозрение, что вы комми.
Хм, ну, в эти годы клеймо коммуниста ещё не имело столь печальных последствий, как во времена послевоенной «охоты на ведьм». Тогда, если память не изменяет, с подачи сенатора Маккарти американцев научили во всех своих проблемах обвинять коммунистов. Но миллионер, похоже, уже сейчас готов был, выражаясь на фене, кинуть мне предъяву.
– Здесь вы, мистер Хьюз, промахнулись, – как можно вежливее улыбнулся я. – К коммунистам я не имею никакого отношения. Не знаю, с чего вы это взяли. И вообще, от политики я стараюсь держаться подальше, меня больше интересуют деньги.
Улыбаюсь, а самому хочется зарядить этому клоуну хуком справа, чтобы он месяц питался через трубочку. Впрочем, вполне возможно, Хьюз просто психически нездоров. Недаром он изводил прислугу отеля своими странными требованиями и придирками. К счастью, из отеля он свалил на три дня раньше запланированного, а то уже горничная, подозреваю, вынашивала идею о суициде, скручивая из полотенец верёвку с петлёй на конце.
Но вернёмся к нашим баранам, то бишь проектам. С переносными радиостанциями дело тоже продвигалось вполне неплохо. «Моторола» представила свою весьма компактную SCR-536, а мы в ответ выдали на рынок чуть более компактную версию, двухкилограммовую WT-1. То есть Walkie Talkie, модель номер 1. Правда, «Моторола» ещё в 1940-м получила правительственный заказ, а я начал изготавливать рации на свой страх и риск и всё равно преуспел, потому что покупателей на наше изделие хватало. При этом мощность аккумулятора была такая же, как на аппарате конкурентов, равно как и дальность связи. Рация работала на одном из 50 каналов в пределах диапазона частот 3,5–6,0 МГц. Причём частота была установлена на заводе, а изменить её можно было только путём замены отдельных деталей. Дальность действия составляла до 1,6 км над землёй или до 4,8 км над океаном. А в итоге всё закончилось тем, что на фабрику наведался представитель военного ведомства, и мы заключили контракт на поставку для американской армии пяти тысяч экземпляров нашей рации. «Моторола» просто-напросто утёрлась, хотя неустойку от военных и получила.
Вообще я ещё осенью задумался над тем, что мне необходим помощник. Такой, как Адам Миллер у Джека Уорнера. Чтобы всё схватывал на лету, не задавал лишних вопросов и разбирался в тех, которые интересовали меня. Пусть даже по верхам, но не выглядел бы полным профаном. И такой человек нашёлся! Звали его Саймон Стетсон, он являлся потомком какой-то ветви того самого Стетсона, который изобрёл знаменитую ковбойскую шляпу. Однако, в отличие от предка, Саймона увлекли не шляпы, а радиотехника. И на этом поприще он достиг неплохих успехов, в итоге оказавшись управляющим моего заводика, выпускающего теле- и радиоприёмники. Помимо тяги к радиотехнике Стетсон неплохо разбирался в разных областях жизни и бизнеса. Вначале я это отметил во время проведения традиционных планёрок по утрам в понедельник, а затем во время всё более частого общения наедине, когда в разговоре мы затрагивали самые разные темы. Некоторые его советы мне пригодились, и, когда я предложил Стетсону стать моим помощником, он, немного подумав, дал согласие. Таким образом, отныне у меня под рукой постоянно находился как технически грамотный специалист, так и в целом весьма шустрый молодой человек (ему было чуть за тридцать). Не сказать, что я мог положиться на него, как на самого себя, но он вполне мог выполнять какие-то мелкие поручения, тем самым избавив меня от лишних энергозатрат и потерь времени. А в директорское кресло вместо Стетсона на ту же зарплату сел Фило Фарнсуорт, который своё новое назначение воспринял весьма спокойно и сразу же принялся за работу.