Манулар. Часть 2 - стр. 21
– Зачем мне издеваться над мешком костей? Вряд ли тебе осталось долго жить, судя по твоим болячкам. К тому же, пресная каша, тухлая вода и черствая лепешка вряд ли поспособствуют твоему хорошему самочувствию, – она перевела взгляд на пустую тарелку и нетронутую кружку с мутной жидкостью в тусклом освещении камеры.
Дор замер на месте, слова молитвы утихли, он поджал губы и посмотрел на Алану с нескрываемой ненавистью. Однако императрица увидела в каре-зеленых глазах еще и неподдельный страх. Значит, советник боится смерти, возможно, предчувствует ее, испытывает смятение и, как большинство в его возрасте, считает, что еще далеко не все задуманные планы осуществил в своей жизни.
– Я могу исцелить твои ноги и поясницу, убрать боль раз и навсегда, продлить твои годы. Я видела стариков, проживших на свете больше ста лет…
– С чего такая щедрость? – бестактно перебил Алану Дор.
Алана снова подавила нарастающее внутреннее раздражение, задрала голову и поцокала, заявляя, кто здесь главный, точнее – главная!
– На твоем месте я бы перестала так нагло себя вести. Или ты не в курсе, кто я?
– Ты бесовское отродье, которое погубило глупого мальчишку, захватило дворец и решило избавиться от всех, кто прислуживал истинному императору. Пусть Август не разбирался во многих вопросах, но он был наделен теми качествами, которыми ты, ведьма, не обладаешь!
Алана рассмеялась, словно блаженная. Забавно, что советник называл так Августа. Мальчишкой он точно не был. В двадцать – еще ладно, но не в тридцать восемь. Глупым – да, но мальчишкой – нет. Хотя, какая разница, если ей это на руку. Она любого обведет вокруг пальца, и с помощью своего ведьминского дара, и обаянием, и хитростью. Правда, кажется, на старика ни второе, ни третье не действовало.
– О каких качествах идет речь? – насмешливо произнесла Алана. Она поразилась тому, что почему-то захотела узнать это. В той, другой жизни, в которой они с сестрами жили в разных поселениях, довольствовались самым необходимым, ей было совершенно плевать, что и кто думает о ней. Но почему-то не сейчас, рядом с этим стариком.
– Август признавал свои слабости, умел слушать, взвешивать все за и против, остальные же, включая меня, помогали ему. Мы действовали сообща, доверяли друг другу.
Алана почувствовала укол зависти. Ей так хотелось, чтобы не только сестры, но и обычные люди, готовые прислуживать ей, раздавали ей советы, оказывали нужную помощь, поддерживали в каких-то вопросах. Пока что только восемь молодых придворных дам встали на ее сторону, но кроме сплетен они больше ни на что не годны.
– Можешь считать меня кем угодно, но я не позволю обращаться ко мне подобным образом! – холодным тоном заявила Алана. – У меня к тебе заманчивое предложение. Ты поделишься всем, что знаешь о правлении империей, а я – исцелю тебя, заберу твою боль и продлю тебе жизнь, – она не стала говорить о том, что не способна на это, но сестры точно ей помогут, если она их попросит. – И рекомендую хорошенько подумать, прежде чем снова обзывать меня гадкими словами!
Алана развернулась, быстро покинула камеру, кивнула гвардейцу с факелом в руке, ждущему ее в сыром коридоре, и пошла за ним наверх. Свое дело она сделала – предложила Дору сделку и оставила его все обдумать. Старику нужно дать время, иначе он на эмоциях откажет ей. Но Алана знала на что давить: на боль, на страх; и теперь есть шанс, что советник пойдет на сделку. Нескольких секунд хватило на то, чтобы считать его ауру и понять, что ее гипнотическое влияние он просто не выдержит и скоропостижно скончается. Слишком хрупкий у него разум. Теперь остается только ждать, а пока Алана предпочла отведать завтрак. С чувством выполненного долга самозванная императрица с воодушевлением направилась в столовую.