Мания встречи (сборник) - стр. 28
Она бросилась к нему, подставив щеку для символического европейского поцелуя, но он ее прямо-таки закружил. Оба потом довольно долго опоминались, растерянно и почти тупо глядя друг на друга.
Тураев запутался в словах.
– Не мог… с собой… поделать… совладать…
Как же он жалел, что не сохранил хладнокровия и не предстал перед Таней «важным господином».
Но и с Таней что-то делалось. Она и радовалась, и почти плакала. И бормотала что-то несообразное.
– Какое счастье!.. Напрасно, напрасно приехали…
– Как напрасно, Таня? Меня… меня принесло… Не мог не приехать.
Таня вся съежилась, стала совсем маленькой.
– Вы ведь скажете: уходи от Дона. Верно? А я боюсь… Мне кажется, он специально меня сюда заманил. Чтобы я потеряла всякую уверенность, почву… Никому тут не нужна. Пою для горстки эмигрантов. А он! О, он великий артист. Кружит по всему миру. Зарабатывает уйму долларов… Я целиком от него завишу. Этот дом купил он. Тут моего ничего нет.
Тураев, поколебавшись секунду, стал все же говорить ей «ты». Ведь она была самым родным ему человеком.
– Я действительно хотел, чтобы ты… Этот Дон Карлос тут лишний. Словом, уходи от Дина. Таня, мы так прекрасно будем жить! Ты будешь петь, я… я, может быть, займусь скульптурой или живописью… Еще не решил… Нас в России ждет няня. Погляди, она сшила эту рубашку. Тебе, кажется, нравилось?
Таня покачала головой, вновь сделалась угрюмой.
– Ждет няня… Займешься живописью… Все это, милый, слишком… фантастично, слишком по-детски! Все это может лопнуть, как воздушный шарик. Фьють! И что останется? Ничего не останется! А к Дону я привыкла. Его можно вытерпеть.
У Тураева внезапно похолодели руки.
– Я… не понимаю. Ты не хочешь возвращаться в Россию?
– Нет!
Он помолчал, не зная, что сказать.
– Погоди, но может быть, ты не поняла… У меня теперь есть офис, есть деньги. Есть даже шофер. Мы с тобой можем поехать куда угодно. Хоть в Швейцарию!
Он старался не смотреть на Танино лицо, которое словно закрылось тучами.
– Я ведь там уже бывала! Это так скучно! И не для нас с вами.
Она все же заметила, что он вздрогнул от этого «с вами», и поправилась: «с тобой». Наш мир – мечты. С этим нужно смириться. Иначе мы все потеряем. Все! Даже то, что есть сейчас.
– Мои чувства реальны!
Тураев с силой ее обнял, но Таня, как уже было при расставании в Москве, отстранилась.
– Не нужно! Я Дона вымечтала, а он оказался… Скучнее, что ли? Обыденнее? А ты… У тебя вон няня до сих пор…
Тураев вскипел, голос стал резче и выше.
– При чем тут няня? Я вполне взрослый! (В душе он в этом сильно сомневался.)И я знаю, что ты, ты тут погибаешь. Разве не ты звонила по ночам? Не ты?
Таня тоже повысила голос.
– Ничего не значит! Пусть плохо, но я тут живу. Я хочу быть живой – грешной, шальной, некрасивой, злой! А не твоей бескровной мечтой. Я другая!
Тураев почувствовал, что Таня ускользает, что он ее теряет.
– Таня, послушай. У меня, кроме тебя… Я изорвал книги… Я продал шармарку… Осталась только ты… Я понимаю, ты не любишь… Меня женщины мало любили. Не любишь, скажи?
Таня ответила не сразу и на какой-то свой вопрос.
– А вдруг мы друг другу не подойдем, вот в этой грубой реальности, не в мечтах? Вдруг я тебя разочарую, а ты меня? И что у нас останется? Время – мой кошмар. Я всегда думаю о будущем.
– Давай же попробуем!