Мандаринка для Серафима - стр. 30
Улыбка мужчины испарилась, уступая место крайней степени изумления. Было так приятно наблюдать за сменой эмоций на его лице, что некоторое время стояла молча, как и архангел, ожидающий пояснений.
– Короче мальчики не вернутся продолжать обучение… это не их…
– Да что ты говоришь! – Хищный оскал меня совсем не напугал. Мы стояли настолько близко, что ощущали дыхание друг друга. – Что с Марьяной, малышка?
– Я не малышка! – Гневно сведя брови, насупилась.
– Пока не узнаю твоего имени, буду называть, как хочу… – Рафаил хитро прищурился, склонив голову на бок.
– С Марьяной всё в порядке, – сменила тему, разговаривая сквозь зубы. Грудь серафима задрожала от смеха.
«Смейся-смейся! Посмотрим, кто будет смеяться последним…» – не удержалась от мысленной насмешки.
– Я… – внезапно настроение Рафаила изменилось. Он помрачнел, его взгляд стал расфокусированным.
Так захотелось узнать, что его гложет!
«… устал жить вечность… какая хрупкая… хоть бы была с зачатками демиурга… не хочу смотреть, как она стареет…»
Вынырнув из неожиданно легко прочитанных мыслей серафима, шумно вздохнула ртом, словно только что тонула в грусти и тоске своей пары.
– Что ты… как…
Архангел был смущён и немного разозлён, надеюсь не на меня.
Всё вокруг поблекло, и сон захлопнул двери, больше не впуская никаких любознательных серафимов. Спокойствие вернулось на своё место, даря отдых, но чувство тоски не покинуло даже тогда, когда меня разбудили с наступлением первых сумерек.
– Нам пора выдвигаться, если хотим хотя бы к пятому солнцу прибыть в Академию хогари.
– Это называется «день», – поморщилась от боли в спине, даже сейчас не упуская возможности поучать совершенно безграмотных кикимор.
Таина лишь недовольно поджала губы, схватив одеяло, быстро покидая моё общество.
– Что опять не так? – Спросила у Цветаны, смотревшей на уход соотечественницы с досадой.
– Ты слишком красива… Тая боится, что мавки тебя заберут к себе.
– В смысле: «заберут»? – Подозрение в глупой затее затопило предчувствие нехорошего итога миссии по перепрограммированию расы вынужденных прелюбодеек.
– Ну… обратят в мавку.
– Каким образом? – Настороженность росла, как снежный ком, с каждым наводящим вопросом, адресованным кикиморе.
– Эээ… утопят?
– Ты меня спрашиваешь? Я вообще не отсюда.
«Блин! Всё-таки, утопленницы! Вот же придурок!» – Мысленно костеря этого Дмитрия, погладила Кризю… кризалиса, которому решила дать это нелепое имя, напряжённо размышляя над вырисовывающейся ситуацией.
– Цветана, а почему тебя не обратили?
– Мавки берут только самых взрослых… тебе как раз семнадцать…
«Зашибись!»
– Ещё Тая злится от того, что могла бы отомстить нашей создательнице за убитых друзей уже через два солнца, а так… ты нас отдалила от цели на пять.
«Хоть считать умеют!» – Мысленно подбодрила себя, старательно избегая вопроса, звучащего: «Как помочь мавкам, при этом не став одной из них… такой же… озабоченной»?
Быстро умывшись, и поужинав лепёшками, напоминающими кукурузные, запила сухомятку отваром из лесных ягод, тоскливо взирая на поляну, которую мы собирались покидать. Девочки нервничали и торопили меня, а я наоборот хотела задержаться.
– Что-то случилось? – Меня уже начал раздражать этот вопрос, который постоянно срывался из моих уст. Поморщившись, застыла. Девушки дёрнули меня в сторону кустов, где затихли кризалисы.