Манагер - стр. 18
Фактически, это была ферма по производству рабов. Производители постоянно менялись, чтобы улучшать породу рабов – обычно для случки подбирали самых сильных и крепких мужчин, но велось и несколько линий. Была и особая – красивых рабов случали с красивыми рабынями, производя рабов для утех, а также для прислуги. Хозяева желали иметь и красивый рабочий скот, и сильный, выносливый рабочий скот.
Я, конечно, вряд ли попадал в графу «красивый производитель», скорее в разряд сильного скота, поэтому ничего особо интересного не ожидал. Да и противно всё это было – хотя в моём теле и кипела нерастраченная мужская сила, но мысль о том, что придётся совокупиться с неизвестной женщиной, через которую прошло множество мужчин, не способствовало одобрению этой затеи. А вдруг она от меня забеременеет? И мои дети всю жизнь будут рабами на этой хреновой планетке!
От этой мысли делалось тошно. Всё моё воспитание свободного человека, мои гены вольнолюбивой казацкой донской вольницы протестовали против такого порядка вещей. Если я вырвусь из этого дерьма, сделаю всё, чтобы разрушить рабовладельческий строй! Если смогу, конечно…
Широкие деревянные двери со скрипом, тяжело открылись, и мы вошли на территорию лагеря. Особого ажиотажа не наблюдалось – похоже, здесь привыкли к приходу партий мужчин. Наш лагерь в этих краях был не единственным.
Нас провели к зданию в центре лагеря – огромный барак, длиной метров двести.
По дороге мои сотоварищи рассказывали, что в этом бараке огромное количество, не менее тысячи, комнаток (врали, конечно), в которых, собственно, и происходило всё действо. На всё про всё нам отпускалось два часа времени. За это время мы имели право зайти в любую комнатку и иметь контакт с любой женщиной, которая в ней находилась – в знак того, что комната не занята процессом, на двери вывешивался засохший кукурузный початок…видимо он изображал что-то вроде фаллического символа.
Посреди барака тянулся длинный коридор, терявшийся вдали, он освещался окошками, сделанными под потолком над дверями и в стенах барака.
Мне почему-то казалось, что женщины в этом лагере должны быть зашуганы, всё время плачут и страдают, ожидая, когда к ней придёт производитель и овладеет ей под всхлипывания и причитания о несчастной жизни. Всё оказалось не совсем так, или вернее, совсем не так.
Когда я, в числе претендентов шёл по коридору мимо дверей «кабинетов», неожиданно, дверь одного из них распахнулась, довольно-таки крепкая рука втянула меня в комнату прежде чем я успел опомниться, и я оказался пред светлыми очами женщины лет двадцати пяти-тридцати, довольно-таки миленькой, но выше меня более чем на полголовы. Вообще-то, я уже начал привыкать, что все вокруг выше меня – большой рост существ и растений, конечно, обуславливался гораздо меньшей тяжестью на этой планете – всё тянулось ввысь, зато и кости животных, и деревесина, были менее прочны, чем на Земле. Природа практична, зачем тратить больше ресурсов на укрепление плоти, когда можно обойтись гораздо меньшим количеством материала? В общем, все люди, которых я видел в этом мире, отличались высоким ростом и хрупким субтильным телосложением. Если у мужчин это смотрелось как то…хммм. по-женски, несерьезно, то у женщин – судя по тому экземпляру, что стоял передо мной это выглядело весьма и весьма прелестно. Мне всегда нравились худенькие женщины…