Мамина дочка – 2 - стр. 9
Но ничего не бывает вечного, кончился и этот путь, вскоре мы причалили к Летнему дворцу.
До чего ж утомительное дело эти свадьбы! Надо отдать должное Сабине и лире Розалии, я такого праздненства никогда не видела и даже представить не могла такого масштаба. Под пир было отведено три зала. В центральном праздновали члены породнившихся семей, с нами в роли главных украшений стола, и аристократы Высоких домов. В левом – менее знатное дворянство, в правом именитое купечество и деловые люди, в том числе и сослуживцы Конрада. В течение пира мы несколько раз переходили из зала в зал, принимая поздравления.
Мне никогда столько комплиментов не говорили. Да, деньги и связи обладают воистину чудодейственным косметическим эффектом. И красавица я редкостная, и умница, и вообще не женщина, а чистое золото! А слушать приятно все равно, хотя на фоне местных пышных дам я все равно остаюсь тощей белобрысой дылдой. Одна радость – мужики тут видные, как правило, рослые, крепкие, комплексовать из-за роста не приходится.
Еда, сервировка, оформление залов было выше всяких похвал. Я чуть не плакала, до того мне хотелось попробовать абсолютно все, ела, как не в себя, аппетит был просто чудовищный. Я бы и больше съела, но случайно поймала взгляд лиры Розалии. Она умильно смотрела на меня, как любящая бабушка на обожаемого внучка, лопающего десятый пирожок. Решительно отодвинула тарелку. Нет, с этим надо что-то делать, иначе я в дверь не пройду через месяц. Сдерживаться надо, а не оправдывать свое обжорство ребенком, он еще крошечный! Ему столько точно не требуется.
Вот на работе, где я трудилась секретарем, пока жива была мама, одна девушка сохраняла завидную стройность всю беременность, вплоть до родов, потому что у нее никого не было, чтоб ее раскармливать. Сирота. Парень тут же свинтил, как только узнал о беременности, решил, что скромная однушка девушки с будущим довеском не стоит игр в любовь. Она жила на одну зарплату, строго рассчитывала каждую копейку. Капризничать не перед кем и жрать особо нечего, вот и прибавила ровно четыре с половиной килограмма за всю беременность. Ей даже одежду не пришлось менять, за неделю до родов носила те же брюки, просто расстегнутые, на подтяжках, прикрытые свитером. Я, наверное, все двадцать кило наем, если не остановлюсь.
Престарелая, изрядно подпившая лира в темно-зеленом бархате придирчиво рассмотрела брачный браслет Конрада и скрипуче заявила:
– Слава Всеблагой, от одного недоделка избавились! Обманули приезжую девочку и рады?
– Бабушка! – хором воскликнули Сабина и Конрад.
– Нет, я все скажу! – старушка громко стукнула тростью в пол. – Милочка, от этого мужа у вас не будет ни дочки, не сына, ни котенка, ни щенка! Бесплодные они! Бесполезные пустоцветы!
– Мамуля! – зашипела возникшая рядом лира Розалия.
На Конрада было жалко смотреть, он сжал челюсти, а на щеках загорелись два пунцовых пятна. Сабина взглянула на меня с тревогой, а лира Розалия утихомиривала разошедшуюся старушку. Хорошо, что пир вошел в стадию очень шумной вечеринки, играла музыка, все были пьяны, все говорили в полный голос и высказывания старушки услышали только мы. Я потащила мужа в уголок.
– Что еще за пьяные откровения? Почему ты так расстроился?
– Потому что это отчасти правда. Я боюсь, что это правда, – тихо добавил Конрад. Опустил глаза. – У нас была отечная лихорадка