Мамба в Сомали: Чёрный Союз - стр. 25
– Ммм, а власти этих стран не пробовали запретить культ?
– Пытались, но всё стало гораздо хуже: загнанная внутрь проблема лишь расцвела самыми мрачными красками.
– Ожидаемо, но какое значение всё это имеет к событиям в Джибути?
– Практически никакого, однако само появление этого культа странно совпало с произошедшими в Эфиопии событиями. На первый взгляд это, конечно, неочевидно, но, если приглядеться повнимательнее, обнаруживается целый ряд косвенных признаков, что такое совпадение неслучайно. Культ явно привнесён извне, и скорее всего откуда-то со стороны Африканского Рога. Проскользнула информация, что первые проявления нового течения были замечены именно там и в Кении.
– Кении? В нашей бывшей колонии?
– Да. Известен даже лидер этой новой секты или, как он сам себя называет: жрец Верховного.
– А сам Верховный?
– Об этом никаких сведений нет. Жреца зовут Обонато, и он давно уже скрывается на материке.
– Понятно. Мы можем как-то его использовать? Возможен ли в принципе контакт с представителями нового культа?
– Это тема в данный момент активно прорабатывается. Нужно собрать больше информации об их влиянии в странах французской Африки. Возможно, оказав поддержку этих сектантам, мы сможем взять под контроль гораздо больше территорий, чем сейчас.
– Очень хорошо. Прекрасный ход! Следует заняться этим вопросом очень тщательно. В финансировании вы не ограничены. Возможно, в итоге мы сможем потеснить французов. Очень хорошая новость, – довольно констатировал хозяин кабинета. – А теперь я бы хотел снова вернуться к лекарствам. Кто хотел высказаться?
Сухощавый человек, одетый в твидовые брюки и просторный свитер, сидевший в кресле с красной обивкой, понимающе усмехнулся. Последняя фраза председательствующего явно предназначалась ему, а не кому-либо другому.
– Думаю, высказаться по этому вопросу предстоит мне, – произнёс он, предварительно выпустив ароматный сигаретный дым изо рта. Затем положил тлеющую сигару на пепельницу и, на секунду задумавшись, продолжил: – Я буду краток. На сегодняшний день тем лекарствам, которые изредка поступают в открытую продажу в Кувейте, аналогов нет.
– Всем лекарствам нет аналогов?! – не сдержал удивления хозяин кабинета.
– Нет, не всем. Просто у этой фармацевтической компании всего две группы препаратов: массовые и редкие. Массовые лекарства имеют аналоги. Однако по эффективности и отсутствию побочных эффектов они сильно опережают своих конкурентов, ведь все их лекарственные средства сделаны на растительной основе. Эти препараты производятся в два или три этапа, и фармацевтическая фабрика в Кувейте подключается лишь на заключительном. Что касается второй группы лекарственных средств, то их состав более сложен. В них присутствуют не только редкие растительные компоненты, но и ингредиенты животного происхождения. Возможно, это вытяжки из ядов, крови или чего-то ещё. Точнее пока определить не удалось. И именно лекарства второй группы производят строго в закрытой лаборатории полного цикла. С началом войны она прекратила их поставки. Когда же гражданская война в Эфиопии закончилась, пришла довольно крупная партия препаратов, которую тут же распродали по просто баснословной цене. Как сказал Лендгроу, это продукт фирмы Фараха Рабле, на которого чуть ли не мечтают выйти многие европейские фирмы. Однако он игнорирует все их попытки установить сотрудничество. Больше мне сказать нечего.