Мама стреляет сразу в голову - стр. 40
— А сколько их у вас?
— Шесть, даже семь, — комиссар и Зловещий Рык могут думать о себе что угодно, но хлопот от них не меньше.
— Это здорово! Я так давно хотела найти себе старшую подругу, более опытную и мудрую, которая знает всё о детях.
— Временами кажется, будто первый раз их вижу — Катарина набрала скорость, чтобы быстрее отделаться от своей новой младшей подруги. Как-то слишком много знакомств за одно утро.
Но Бетани оказалась на диво прилипчивой, а большие колеса ее коляски катились быстрее и легче, чем у велосипеда. Еще она без остановки сыпала вопросами и рассказами о своей Таше: как та спит, ест, гулит и ходит в туалет. Про последнее — в подробностях и многократно. Катарина часто слышала от знакомых жалобы, что осев дома с младенцем они потеряли всех подруг, теперь понимала — почему.
И только когда отгородилась от Бетани дверью, смогла вздохнуть с облегчением. Тишина настолько ласкала уши, что хотелось купаться в ней, пить, попросить официанта завернуть с собой остатки, чтобы доесть позже…
И тут предательский велосипед стукнулся колесом о брошенную кем-то игрушку. Дремавший под трескотню Бетани Рамон тут же дернулся и обиженно закричал.
Он кричал, когда Катарина взяла его на руки, стала качать, напевать песни и баюкать. Кричал на кухне рядом с тарелкой каши, которую вначале пришлось сварить, а после — остужать до нормальной температуры. Предложенный сок и печенье его никак не успокаивали, как и мультики, и игрушки, и собака, и косметичка, и кастрюля и…
Катарина пробовала разговаривать с ним, обнимать, жалеть, обозначать эмоции, пока не вспомнила, что этого делать никак нельзя. Затем ненадолго оставила одного, снова взяла на руки, включила телевизор и села на диван. На первом же попавшемся канале шло ток-шоу, где гости и ведущий обсуждали проблему нелегалов и орали друг на друга так, что каждые две минуты их вынужденно прервали рекламой. Вот под нее Рамон ненадолго затихал, потом согласился съесть кашу, прислонился к груди Катарины и задремал.
Поза была на редкость неудобной, ныла спина, а левая рука уже затекла, но Катарина так и не решилась пошевелиться, чтобы не спугнуть свое счастье. Только на секунду прикрыла глаза, а когда открыла, то над ней нависал Леонард.
— И вот для этого тебе была нужна помощь, Ортега?
— Я только…
— Ладно, давай этого бандита, — Леонард подхватил малыша, осторожно переложил на диван и подпихнул под спину подушку, чтобы не свалился вниз. — Я приготовил тебе список всех, кто был замечен в банде Квена, пролистай, вдруг кого заметишь в городе.
Желтая папка шлепнулась на стол, но как только Катарина протянула к ней руку, от двери раздалось многоголосое “ма-а-ам”.
Было всего два пятнадцать, а казалось, что прошел день, а то и два. Святой Бенедикт свидетель, даже когда пришлось шестнадцать часов подряд штурмовать подземные этажи высотки в трущобах, Катарина устала меньше, чем за неполные сутки в роли Джессики. Постоянный погром в доме, который держится на одном уровне, сколько не убирай, недовольный всем Рамон и еще более недовольный Лео, старшие дети, которые беспомощнее малыша, злобная собака и бесконечное “ма-а-ам”, от которого звенело в ушах.
Как Джессика выдерживает это? Йога? Успокоительные? Или тот самый мифический материнский инстинкт? В этом все дело? Просто Джессика их всех любит, а Катарина — нет? А что если она и своих детей не сможет полюбить?