Мама, это ты? - стр. 6
Стоп, откуда он знает моё имя? И голос кажется смутно знакомым. Не тогда, когда он отдавал команды тому громиле, а сейчас, когда беспокоился обо мне.
— Сейчас, потерпите немного, — успокаивающие интонации подействовали на меня очень странно.
Мне вдруг показалось, что я не просто знаю этот голос, но и… люблю? Да нет, это наверняка от удара о камни мостовой. Сейчас проморгаюсь, и всё встанет на свои места.
Ох, бедная моя головушка! Что-то слишком много в последнее время ей достаётся. Три месяца прошло с того происшествия, не очень-то хочется снова болеть, а то и вовсе – потерять из-за этого досадного случая новоприобретённую работу!
— Савелий, поворачивай обратно, — и снова эти властные интонации, от которых мурашки.
А ещё, кажется, меня усадили в повозку. С этими странными ощущениями и отсутствием зрения я вообще плохо ориентируюсь, но движение почувствовала, и то хлеб. Потом, спустя совсем немного времени меня снова подхватили на руки и куда-то понесли.
— Что случилось, господин? — чей-то мужской голос.
— Да вот, до работы не доехал, пришлось спасать деву в беде. — И снова мурашки по всему телу.
Его прикосновения так горячи, хотя он ничего такого не делает, просто несёт меня. Но, Боже, как это приятно!
— Платье какое-то знакомое, — голос чуть тише, потому что мы куда-то движемся.
Судя по ощущениям в груди, вверх по лестнице. Потом снова по прямой, чей-то сдавленный вздох, явно женский, и вот я снова сижу. Пятая точка отмечает мягкость поверхности, а после того, как меня аккуратно укладывают, то кажется, что я сейчас утону. Мягкая обивка словно затягивает тело в свои объятья, обволакивает спину, кажется, даже немного подстраивается, чтобы мне было максимально удобно.
Как такое может быть?
— Всё хорошо, не волнуйтесь, сейчас я разберусь с вашей проблемой, — звучит успокаивающий голос.
А я действительно волнуюсь. Дыхание перехватывает, очень хочется рассмотреть и обстановку, и, самое главное, собеседника. Но всё расплывается, я могу уловить только общие контуры: окно, стены, тёмное пятно шкафа. Широкоплечий силуэт мужчины.
— Вам лучше закрыть глаза, — продолжает мой спаситель. — Я положу на ваше лицо компресс, а потом вызову врача. После уйду, мне нужно торопиться, ведь я ехал по делам, когда вас увидел. Если придут дети, тоже не пугайтесь, они ничего плохого вам не сделают. Вы ведь им не гувернантка.
Тихий смешок, говорящий о многом.
О том, что он сильно любит своих детей и в то же время прекрасно понимает, что они – те ещё сорванцы. Отчего-то именно от этих мыслей из глаз брызнули слёзы. Сами по себе, я совершенно не собиралась плакать! Наоборот, немного успокоилась и от голоса, и от известия, что скоро прибудет врач.
— Ну, полноте. — Лица коснулась тёплая, немного жёсткая ладонь. — Всё будет в порядке. Я дам вам несколько дополнительных дней прийти в себя и нормально переехать, а сейчас будет немного мокро.
Что? Я не ослышалась?
И тут моего лица коснулось влажное полотно. Оно покрыло всё лицо, отвлекая от разговора. Рука мужчины исчезла, отчего стало тоскливо, но вновь раздался голос, слегка в стороне, видимо, он отошёл.
— Доктор Фромм, добрый день, это Репнин Олег Степанович. Будьте так любезны, подъезжайте ко мне домой, с одной девушкой случилась неприятность. Нападение насильника, но ничего не произошло, я вовремя успел его остановить. — Молчание, какой-то невнятный ответ, и снова он: — она упала на мостовую, ударилась лицом, я наложил регенерирующий компресс с обезболивающим компонентом. Насчёт других повреждений затрудняюсь ответить, но наверняка они есть, потому что бандит упал на неё сверху, когда я его обезвредил. Да, хорошо, счёт можете оставить на столе.