Мама для детей Айсберга - стр. 42
– Сегодня открытие благотворительного фонда моей хорошей знакомой, – сказал мой муж, поднося ко рту чашку с ароматным кофе.
Мне удалось прожевать круассан, после чего я медленно подняла голову.
– У меня нет соответствующего платья.
А еще я ненавижу светские приемы, но кого волнует мое мнение.
– Именно поэтому сегодня мы поедем в бутик, где тебя приоденут и сразу после этого мы отправимся в место проведения банкета.
Мне захотелось поморщиться от слова “приоденут”, словно моя одежда была полной безвкусицей. Клим, должно быть, так и считал и этой фразой он в очередной раз попытался унизить мои яркие наряды и атласные банты.
♥♥♥
Мы входим в бутик “Steel Lady” – помещение с открытым кирпичными стенами, диванами с принтом зебры и манекенами в вечерних платьях. Прежде чем я успеваю спросить, где они хранят одежду, из задней двери выходит блондинка ростом примерно метр восемьдесят, одетая в черный бархатный костюм.
– Катерина, позаботься о моей жене, – Клим кладет руку мне на поясницу, направляя к этой женщине. – У нас благотворительный ужин через час.
– Конечно, Клим Олегович.
Катерина ведет меня в комнату кремового цвета с туалетным столиком и зеркалами в одном конце, а также с рейлингами и полками на стене, заваленными одеждой и аксессуарами.
Как только дверь закрывается, она бросается на меня, сверкая глазами.
– Господи, он ждет от меня чудес, – она проводит руками по моей одежде, ее пальцы вздрагивают от презрения. – Кто ты? Действительно его жена?
– Простите? – я выгибаю бровь.
Катерина закатывает глаза.
– Как я могу привести тебя в надлежащий вид всего за час? Нужно будет полностью сменить белье, одежду, обувь, аксессуары, прическу, макияж, сделать маникюр. Благо осанка у тебя хорошая.
– Я должна вас поблагодарить?
Знаете, я отношусь к числу тех людей, которые, когда в них стреляют, будут стрелять в ответ. Катерина усмехается, когда кладет руку на бедро.
– Просто выполняй свою работу. Ты собираешься готовить меня или потратишь весь вечер на нытье?
Катерина поджимает губы и пробегается взглядом по моей фигуре. Я отвожу плечи назад и стараюсь не съезжаться.
– Тогда пройдите, – она указывает на дверь между ограждениями. – Раздевайтесь, а я посмотрю, что можно сделать.
Полчаса спустя я смотрю в зеркало, чувствуя себя голой в платье телесного цвета с вырезом, из которого слишком сильно видна часть груди. Ткань цепляется за каждый мой изгиб, и при каждом движении свет мерцает на блестках.
Образ дополняет изумрудное колье в цвет моих глаз на шее, и телесные лодочки на высоком каблуке.
Я едва узнаю себя. Катерина одела меня для красной дорожки, а не для шикарного ресторана, в котором будет проходить фонд. Платье стоит целое состояние, и я уверена, туфли столько же, ведь они усыпаны кристаллами и жемчугом.
– В этом я выгляжу обнаженной, – провожу пальцами по безделушкам, украшающим декольте.
Катерина почти шипит.
– Не трогайте! Вы знали, что эти блески пришиты вручную самим Александром Гальяно?
Нахмурившись, я поворачиваюсь к ней и бросаю взгляд свое обнаженное бедро, которое выглядывает из-за высокого выреза.
– У вас нет чего-нибудь менее развратного?
– Вы идеально выглядите, – Катерина поворачивает меня обратно к зеркалу и наносит слой розового блеска для губ. – В этом платье и с такими туфлями он кончит в штаны.